— Лет пять, может быть семь, — предположила навскидку и, пожав плечами, тихо добавила: — Как у всех.

— А ты знаешь, как у этих всех бывает? — уточнил мужчина.

— Нет, — созналась честно и, чувствуя, как к горлу подступает колючий ком, прошептала: — У меня не было шанса это узнать. Мать бросила меня сразу после рождения. Об отце вообще ничего не знаю.

— Сейчас я даю вам шанс получить всё и сразу, причём за более короткий срок, — вздохнув, намекнул Дмитрий Сергеевич, тут же заметив: — А вы нос воротите. Ещё и с претензиями.

— Мы не воротим, — буркнула Дарина.

— А как это называется? — кивнув на чемоданы, огрызнулся мужчина и, повысив голос, рявкнул: — Вас в светлое будущее на верёвке тащить приходится. Ещё и уговаривать.

— Мы поняли, — мяукнула я, вытирая предательские слёзы.

— Что-то я не услышал планы на семью, детей, любовь, — помолчав, спохватился наш куратор и, потеребив подбородок, поинтересовался: — Неужели не мечтаете? Обычно девушки вашего возраста как минимум об этом думают.

— А зачем? — напала я в ответ и, гордо вздёрнув подбородок, перечислила: — Чтобы предали, бросили, обидели? Не хочу!

— Значит, стабильности и независимости хочется? — хмыкнул мужчина и, подойдя ближе, спросил: — А как же любовь, романтика, забота?

— Мы сами о себе позаботимся, — проворчала Дарина

— Хм-м, — задумчиво протянул Дмитрий Сергеевич и, будто сам себе пообещал: — Ну-ну, посмотрим… Надеюсь, предстоящая поездка научит вас расставлять приоритеты иначе.

— Почему же? — нахмурившись, поинтересовалась я. — Разве не ради мечты мы туда едем?

— Пусть будет так, — криво улыбнувшись, согласился он и, кивнув на чемоданы, распорядился: — Тогда меняйте своё отношение ко всему происходящему. Иначе нелегко вам придётся. И не зацикливайтесь, мечты имеют свойство меняться.

Завершив свою многозначительную речь, Дмитрий Сергеевич направился к двери, не дожидаясь ответа. После его ухода, мы с Дариной ещё несколько минут молча стояли над распахнутыми чемоданами.

— Может он прав? — предположила подруга и, указав рукой на наши скромные рюкзачки, висящие на спинке одного из стульев, проворчала: — Нам и цепляться особо не за что. Да и не за кого, по сути.

— А Полина? — напомнила я.

— Вернёмся и найдём её, — отмахнулась Даря и, неуверенно улыбнувшись, добавила: — Начнём всё с чистого листа, а вот это, — и, снова указав на рюкзачки, вздохнула: — Пусть всё это остаётся в прошлом. Шмотки дешёвые, страхи, сомнения, заяц это нелепый… не пойму, зачем она его тебе подарила.

— Зайца не оставлю, — ринувшись к рюкзаку, выпалила я и, схватив вдруг ставшую такой нужной и важной игрушку, попыталась оправдаться: — Это на память. И я ей обещала…

* * *

— Ну что, готовы? — заглянув к нам в комнату, поинтересовался Дмитрий Сергеевич.

— Да, — застёгивая чемодан, отозвалась Дарина и, помявшись, попросила: — Можно по дороге заехать в детдом? Мы с Полиной попрощаться хотели.

— Нет времени, — отрезал мужчина и, нахмурившись, добавил: — Уехала ваша Полина ещё два дня назад.

— Куда? — опешив, в унисон выпалили мы.

— В какой-то тренировочный лагерь, вроде, — пожав плечами, ответил он и, подхватив за ручки наши чемоданы, покатил их к двери.

— Что за лагерь? — догоняя его уже в коридоре, с нескрываемым любопытством, спросила я.

— Да какая мне разница, — отмахнулся Дмитрий Сергеевич и, ускорив шаг, затараторил: — Что-то связанное со спортом или соревнованиями. Я не уточнял. Сами позвоните и все расспросите, но в детдоме её точно уже нет.

— Так, мы пытались дозвониться, — возмущённо фыркнула Дарина и, откинув за плечо светлые локоны, проворчала: — Всю неделю связи не было. Но ведь так не бывает, я точно видела в больнице разговаривающих по мобилам сотрудников.