- А что тут такого? – растерялась Маша. – Разве одно другому…

- Тысяча, - быстро сказал Михаил.

- Что… тысяча?

- Тысяча рублей за литр. Устраивает?

- Н-нет… А почему так…

- Дорого? Как соседке могу скидку сделать. Только не за красивые глазки. – Он снова прожигал ее взглядом, а Маша не могла понять, отчего сосед сердится. – Я не только давно нормально не ел, у меня еще и женщины давно не было. Как насчет перепихнуться? По-соседски?

Он точно ненормальный! Да и она тоже, если решила, что с ним можно помириться. Хотела по-доброму, по-людски.

- Я, пожалуй, пойду.

Маша развернулась и дернула на себя дверь.

- Катись! – понеслось ей вслед. – И пирог свой забери!

7. = 7 =

- Жаль, что я туда яду не насыпала! – рявкнула соседка и выскочила на крыльцо, громко хлопнув дверью.

И о Лорде забыла, хотя, как пришла, поглядывала на него с опаской. Но Лорд – воспитанный мальчик, без команды не лает и не бросается.

Михаил почесал бороду. Сбрить, что ли? Лето уже наступило, жарко. Покосился на пирог, который соседка забирать не пожелала. Обидел девочку. Похоже, она еще не в курсе местных сплетен. А ведь поначалу он даже обрадовался, что соседка мириться пришла. Не любил он воевать, особенно с женщинами. Даже если они стервы.

Эта вроде не такая. Он усмехнулся, вспомнив выражение ее лица, когда он попросил потереть ему спинку. А чего? Чай не дети. Мочалкой, что ли, прикрываться надо было?

А сейчас нехорошо вышло. Ох, нехорошо…

Михаил налил себе молока – того самого, козьего, - и присел за стол. Пирог божественен. И тесто пышное, и начинка сочная, с пряностями и перцем. Все, как он любит.

Вот только теперь кусок в горло не лез. Мужик, ядрена вошь! Девчонка старалась, а он вместо «спасибо» ее оскорбил. Девчонка, как есть девчонка. И даже не из-за нелепых косичек. Взгляд у нее юный, неискушенный. Хоть и боевая, а видно, что нежная.

Михаил вздохнул и отправился доить коз – как раз время подошло. Их у него было три: Машка, Дашка и Глашка. Машка, ага. Прямо-таки счастливое совпадение. Молоко его коз в деревне ценилось, а все потому, что без запаха. Козы у него не простые – молочные, породистые. Специально выбирал. Козье молоко полезное, а запах многих отпугивает. К нему же за молоком очередь. Дачники все разбирают, подчистую.

Он уж давно новым покупателям отказывает, а уж после того случая – и подавно.

Пришла к нему как-то одна дачница, чуть ли ни со слезами на глазах. Ребенок болеет, мол, нужно козьим молоком поить, а его от запаха тошнит. Посоветовали вас, Михайло Иваныч, спасите-помогите. И кулебяку притащила, вроде как угостить. Он поверил. За забор к людям не заглянешь – есть ребенок, нет ребенка. Просили – помог. Стал отдавать то, что себе оставлял, да еще и бесплатно. Пожалел, ядрена вошь.

А потом к нему паломничество началось. Кто пироги нес, кто блины, кто борщ в кастрюльке. И всем молоко подавай. Михаил отказывал, потому как просто не было лишнего. Одна из просительниц ему ту бабу и сдала.

- Брехло! – выплюнула она в сердцах.

- Кто – я? – изумился Михаил.

- Да Танька! Всем растрепала, что один раз тебя покормила, так теперь бесплатно молоко получает.

- Так ей для ребенка, - возразил он. – И тогда еще был резерв.

- Для какого ребенка! У нее детей нет. Маски она делает, для лица и для волос. Еще и продает их.

Такого вероломства Михаил не ожидал. Его оскорбило и то, что его развели, как сосунка, и то, что в деревне твердо уверовали, стоит его подкормить, так он становится ручным и шелковым.

Вот и окрысился он на соседку, едва та заикнулась о том, что пришла за молоком. Решил, что наплели уже ей, а она поиздеваться решила. Вроде взрослый мужик, а идиот идиотом.