– Зарэй-вилим тогда бы пришлось платить вдвое меньше, а я попала бы к Льору, – вздохнула она, – тогда он казался мне таким добрым!

– Интересно, а что дикари за невесту дерутся, он тебе не говорил?

– Говорил, но ему бы и не пришлось. Один из сыновей вождя был кое-чем обязан Льору. Мы рассчитывали, что он выиграет поединок, а потом уступит меня в счёт долга.

– Хорошо продумано. Зачем только было отсылать вместо тебя другую девушку?

– Это всё мама. Она не собиралась отпускать меня, уговорила старейшин подождать с выплатой до последнего, всё надеялась, что сможет найти какой-то выход. И тут явилась жрица Абилис…

– А ей почему ты всё не рассказала? Мы с Мией обязательно что-нибудь придумали бы.

– Я пробовала, но каждый раз, лишь я открывала рот, рядом оказывалась матушка. Позже я и ребят пыталась отговорить в этом участвовать.

– Да уж, чуть ли не с кулаками на нас лезла, – добавил Купу, успевший уже подостыть.

– А потом началось самое страшное, – продолжила Зотэ. –Среди ночи ко мне прибежал Льор с вестью о том, что его народу было знамение: боги, спустившись с небес, убили вождя и старших его сыновей. Тутэки решили, это кара за то, что они забыли о войне и перестали проливать чужую кровь, и вознамерились напасть на Зарэй-вилим. Мне велено было спрятаться дома, а все двери укрепить, чтобы их было сложно выломать или поджечь. Я так и поступила, но сперва предупредила соплеменников о врагах. Льор долго бранился из-за этого, когда вернулся сюда после боя. Он сказал, другие воины там ссорятся и выясняют, кто виноват в том, что здесь их встретили, многие подозревают в измене его, и поэтому он решил здесь спрятаться и переждать.

– Так ты сама его пустила? – догадался Купу.

– А что мне было делать? Он всегда был добр ко мне, я ему доверяла, любила его… Я никогда бы не подумала, что он может быть таким жестоким.

– Что же стряслось в вашем гнёздышке? – съехидничал юноша, за что получил ещё один подзатыльник.

– Матушка, как и все, отведала накануне сока жёлтика, поэтому шум битвы её не разбудил. Она вышла к нам уже после, когда на улице стихло. Я попыталась всё объяснить, но она меня не слушала, а только кричала, кричала… И тогда Льор подошёл и зарезал её. Молча, без предупреждения, просто подошёл и всадил кинжал в живот моей маме! Он так и стоял, продвигал лезвие всё выше и выше, пока она не упала… Как же это было ужасно!.. А потом он повернулся ко мне, весь перепачканный кровью, маминой кровью, и как ни в чём не бывало, сказал, что теперь уж нам никто не помешает. И лицо, лицо у него было такое счастливое, удовлетворённое… Я убежала, заперлась в спальне, а когда он стал стучать, ответила, что не хочу его больше видеть. Но он только рассмеялся и выломал дверь… А потом держал меня там, не отпускал от себя, наверное, несколько дней… пока я нож не нашла, – Зотэ снова зарыдала, так же уткнувшись в плечо Виго.

– Эй, Купу, – негромко обратился он, стараясь не тревожить притихшую девушку, – сходи-ка попробуй открыть люк, что в хлев ведёт, да позови брата, пусть к нам поднимается.

Парень немного поворчал, но просьбу выполнил.

– А теперь скажи мне, в лагере вас хватятся, если вы туда только завтра попадёте? – продолжил Алексим.

– Хватятся, мы собирались вернуться к полуночи.

– Плохо, вы бы оба мне здесь пригодились, – покачал головой он. – Сделаем тогда так: ты сейчас возьмёшь самое необходимое и пойдёшь к своим. А утром, как проснёшься – сразу сюда, и коня с собой приводи.

– У нас их два всего, самим нужны.

– Да, что ты, воитель, жадный-то такой! Не есть же его я собрался, поработает с полдня, да заберёшь.