Он со мной себя ведёт как с ребёнком, ей Богу. Чего этот мистер-Главный-Железный-Зад-Рая вцепился в меня? Другие студенты святые что ли? И никогда не хотели испытать на себе что-то запретное? Не в жизнь не поверю.

– Хватит болтать, мисс Джефферсон. Мы и так потратили очень много времени на ваши рассказы о страхе перед моей персоной. – Ушёл от ответа Страж и принялся диктовать новый материал.

Я открыла тетрадь, понимая, что сегодня точно мне не удастся от него ничего добиться, и обмакнула перо в чернила. Времени у меня предостаточно. Рано или поздно, он скажет мне всё, что обо мне думает. Это моя промежуточная цель на пути к главной задаче – освобождении Чака из адского заточения. И если Муриэль Божий Воин вздумал играть со мной, то я с радостью приму участие в его поединке, не забыв напоследок сказать, что главный судья этого матча – я. Ещё ни один мужчина, будучи опалённым этим взором, не смог отражать атаки моего изумрудного взгляда. И какой бы бесконечно-великой не оказалась сила этого Воина, мощь моего взгляда будет в разы сильнее. Я прожгу его этим цветом и он будет молить о пощаде. Но будет уже слишком поздно.

– Вам всё понятно, мисс Джефферсон? – Обрушил свой вопрос Муриэль, с хлопком закрывая учебник по Божественному праву.

– Единственное, что мне непонятно, так это ваши попытки предостеречь меня от того, чего я совсем не опасаюсь. – И снова я возвращалась к разговору о наших не разрешённых разногласиях.

– Сколько ты находишься в Раю, Каролина? – Спросил кареглазый так, словно не знал ответ на этот вопрос.

– Не долго. – Дала я, очевидный ему, ответ.

– Вот именно! – И опять этот суровый взор.

Меня уже тошнит от него. Почему Камаэль не может читать лекции? Это сделало бы меня самым счастливым Ангелом Рая.

– Я же здесь столько, сколько тебе и не снилось, Каролина. – Интонация голоса Стражника при произношении моего имени была максимально враждебной.

Складывалось такое впечатление, что ещё чуть-чуть и он вмажет мне в нос своим гигантским кулаком и я свалюсь замертво, не надеясь на очередное перерождение. Но тогда бы он избавил меня от своего карамельного омута. И, возможно, я бы почувствовала облегчение.

– Поэтому, будь добра, прислушивайся к моим советам, чтобы не страдать зазря и не подставлять тех, кто за тебя поручился. – Ну, какой же душнила, нет сил уже слушать эти его «вредные советы».

– Это вы о ком? – Что-то раньше я не слышала, чтобы кто-то из обитателей Рая оказывал мне поддержку перед лицом Совета или самого Господа.

– Да о всех твоих кураторах: об Анахите, Камаэле и о себе, в частности. Мы дали обещание Богу, что подготовим тебя по всей строгости и не позволим оступиться. А всё, что ты делаешь, так это совершаешь промахи и никакого просветления. – Неужели они и правда впрягались за меня, видя мой незримый потенциал?

– Не верится, что вы можете делать для меня что-то, кроме угроз и запугиваний. – Пробормотала я себе под нос, боясь лишний раз глядеть в его сторону.

– Это ты так видишь. Я смотрю на это иначе. – Но кожей не переставала ощущать, как он прожигает меня своим янтарным взором.

– Я могу идти? – Я встала со своего места, понимая, что лекция завершена, а желания продолжать неформальную беседу нет.

– Как пожелаешь. – Неоднозначно произнёс Муриэль и опустил глаза в документацию.

Сколько же у него обязанностей. Он же ещё и Божественный Полк возглавляет в здании «Армтолия». Как у него на все хватает сил? Этот темноволосый вообще отправляется когда-нибудь в ангельское забытье и думает о чем-то другом, кроме работы и службы Господу?

– Единственное, чего я желаю, так это понять, почему вы так сосредоточены на заботе о моей персоне. – Весьма смело, мисс Джефферсон. Но как бы вас за вашу смелость не наказали.