– Сегодня холодно, не находите? – Ну какая же чушь, Каролина, что ты несёшь?!

– Плюс тридцать. Как и всегда в Эдеме. – Осёк меня Страж, давая понять, что я болтаю чепуху.

Я растекалась по стулу от его шоколадного взгляда, понимая, что щёки стали пунцовыми, и бесконтрольно прикусила губу, наказывая себя за такую оплошность. Помилуйте меня, Господин Главнокомандующий, я не хочу погибать под вашим дьявольским взором.

– Может заболела. – Ты закапываешь себя заживо, Каролина Джефферсон.

Ещё попроси его проводить тебя в больничное крыло, чтобы целитель дал тебе таблетки для храбрости перед лицом главного любимца Господа.

– У Ангелов не бывает простуды. – Ну, какой же упёртый.

Мало ему было моих вчерашних признаний о том, что я его побаиваюсь? Что он ещё хочет от меня услышать?

– Я же ещё не Ангел. – Не собираюсь вам уступать, Господин Главный Страж Рая. Не пытайтесь сделать из меня дуру. Я и сама это прекрасно умею.

– То, что у тебя нет крыльев, не означает, что ты не Ангел, Каролина. – Ну, вот, теперь он смотрит именно так, как и говорила Дасти, словно воображаемо снимает с меня платье и вдыхает сладкий аромат моих цветочных благовоний, отдалённо напоминающих тот самый «Flora by Gucci», что так обожал покупать мне Чарли, потому что знал – этот аромат мне идеально подходит.

Ну хватит так смотреть, Господин Главный Страж. Можно мне просто провалиться прямо сейчас в Ад? Желательно, в темницу с номером «666».

– Говори, что тебя так пугает? – М-м-м, кого-то это мне напоминает.

Моего главного диктатора Чарльза Трэвиса Флэтчера. Но, к моей великой радости, я научилась жизни в режиме диктатуры достаточно давно, чтобы уступать в такой манере общения.

– Да вы! Вы меня пугаете! – Выпалила я прямо в его суровое лицо, чуть приподнявшись со своего места.

Надоело уже восседать под тенью его массивного тела, ощущая, как он прожигает мою одежду своим карамельным взглядом.

– Кажется, я просил тебя обращаться ко мне без официоза. – Страж наконец-то вернул свой зад на плоскость стола, понимая, что выглядит крайне грозно и враждебно в своей позе бронзовой статуи, воздвигнутой перед моим растерянным лицом.

– Я не могу, Господин Главнокомандующий. При виде вас, меня трясёт как бухту в девятибалльный шторм. Сама не понимаю почему. – В глазах помутнело от внезапного признания.

Но я уже не справлялась с его натиском. Обязательно нужно вот так глядеть, видя, что меня и без того передёргивает от любой его фразы?

– Тебе нечего бояться, Каролина, я никогда тебя не обижу. – Темноволосый уселся в кресло, понимая, что чем ближе со мной находится, тем сильнее меня корёжит от него, и принялся открывать книгу с новым лекционным материалом.

– Вчера вы говорили совсем другое. – Напомнила я ему о его угрозах, выместить свой гнев на мне, если я снова нарушу Божественное законодательство.

– Потому что ты позволила себе непростительное, хотя я тебя предупреждал, что последствия будут крайне плачевными, но ты, в своей привычной манере, не слушаешь никого, кроме своего сердца, которое тебя вознаграждает лишь остриём клинка. – Муриэля несло.

Его слова были такие отточенные, словно он их всю ночь репетировал перед зеркалом, чтобы потом сказать мне при встрече. Я изумилась такому порыву. Почему он так говорит, словно знает меня ни один год? Может причина смерти ему и известна со слов Анахиты или каких других Ангелов, но что он может знать о моих манерах? Откуда?

– Не занимайся саморазрушением, девочка. Обратного пути не будет. – И вновь двусмысленные фразы, звучащие, как острастки.

– Да какое вам до меня и моего саморазрушения дело? – Мои зрачки увеличились вдвое от этих предостерегательных слов, говорить мне которые я не просила, и уставились в сторону пылающего Стража.