Глаза твои, как синие озёра,
А волосы – пшеничные поля.
Тобою грежу, мой любимый, снова,
Твоя улыбка – летняя заря.
Лети, мой голос, птицей перелётной,
Чтоб другу тёплый передать привет.
Улыбка – лучик солнца мимолётный,
Летящий голубь – нежный твой ответ.
Любовь – она как музыка, как песня,
Надежда, словно вечная мечта.
И с верой светлой мир вокруг чудесней,
Пускай царит на свете доброта!
Светлана Нагибина
Россия
Богоявление, январь
Покой, начало, чистота —
Богоявление, январь.
Вода, молитва, простота —
Дней православных календарь.
Шаги сумбурные в горсти.
«Тебе поём» на голоса —
И претворяются* пути,
И неоглядна** полоса
Твоих побед, Твоих щедрот,
Твоих живых смиренных глаз.
По ним иду слезами вброд
В неотвратимый судный час.
Увидеть снежную волну
В метельном крошеве окна,
В ней тайну вечную, одну
Принять узором полотна
И, постигая красоту,
Открыть души заветный ларь:
Стихи, дыханье в пустоту,
Богоявление, январь.
________________________
* претворяются – (устар.), превратиться, преобразоваться во что-либо.
** неоглядна – необозрима.
Когда мы были птицами
Опять на небе трещина,
Под нею дождь колючий.
Из храма вышла женщина,
И реже стали тучи.
Озябший ветер греется
На слякотной дорожке,
В тумане прячет деревце
Озябшие ладошки.
Из люка тёплый пар валит,
Сирени греет остов.
Насыпал птицам бомж Али
Размолотое просо.
Бывали часто у ворот
Отверженные лица.
Вот мимо женщина идёт,
Снимает рукавицы.
И для озябших голубей
Распахивает руки,
И будто нет её родней,
И нет морозной муки.
Стоит одна в семействе птиц,
И хода нет ей дальше.
Сейчас круженье голубиц
Спасёт её от фальши.
Один поднялся от земли
На руки к человеку.
И человек восстал от тли,
Забыв в себе калеку.
Поверил сизый голубок
В протянутые руки.
Метель распутала клубок
Затянутой разлуки.
Стояла женщина одна,
Спугнуть любовь боялась.
Текли минуты и года,
Их много ли осталось.
Росли в душе крупицами
Небесные скрижали.
Когда мы были птицами,
Мы Бога узнавали.
Плюшевый гость
Зайку бросила хозяйка.
Осень, ветхая сарайка,
Мирно дремлет старый сад,
Гостю плюшевому рад.
Под коробкой мышь шуршит,
Паутину ворошит.
Брошен зайка до весны,
Порван с левой стороны.
Спят, ворочаясь, в кладовке
Вилы, веники, ножовки.
И, почесывая бок,
Видит сказки мотоблок.
Тишина сопит на полках.
Топотун, спина в иголках,
До утра шуршит в углу,
Гонит утреннюю мглу.
В щели пыльного сарая
Пробивается живая
Прядка солнца, тусклый свет —
Маеты и горя нет.
Бок заштопают весной,
Верит зайка озорной.
До утра
На руках изумлённых улиц
Город спал каблуками в ночь.
Суета, на ветрах сутулясь,
По снегам уходила прочь.
В темноте онемели окна,
Пряча души под веки штор.
Неуютная тишь намокла,
Уводя фонари во двор.
Пустота, лишь снежинок капли
На плечах молодых берёз,
Париков бутафорских пакли
На ветру да живой Христос.
На краю городской пустыни
В переулке забрезжил свет.
Что ему фонарей гордыня?
В новом мире гордыни нет.
Только плещется мягким блеском,
Доверяясь туману, ночь.
До утра не исчезнут фрески,
До утра Он хотел помочь.
Татьяна Загоруля
Россия
Когда я буду облаком
(Посвящается моей дочери Анне)
Когда я буду облаком на небе
Я буду львом, собакой и котом…
В час светлой, утренне-туманной неги
Мурлыкающим приползу комком…
В печали, грусти, в неудаче
Ты гриву льва увидишь в синеве
Клыки, да когти острые в придачу…
Не сомневайся, защищу тебя в беде.
В небесных образах манящих
Останусь преданным и верным псом
В той карусели дней летящих
Оберегать любимой дочки сон.
Sapienti sat
Вспыхнуть ярко перед смертью
суждено листве…
Вспыхнуть ярко перед смертью
суждено ли мне?
В той агонии предсмертной —
Знак Свободы столь заветной…
Нет ни боли, ни страданий,
И душевных нет стенаний…
Нет венчаний и разлук…