– Садись! Два! – говорит он недовольно и рисует в журнале первого лебедя в этом году, – Прекрасное начало…

– Ну ты и Чуча, – развернувшись в пол оборота, пренебрежительно кидает мне Жека и, как всегда, хватает со стола мою ручку.

Все! Я больше не буду отвлекаться на ерунду! Теперь я буду внимательно слушать, что говорит учитель! Нужно просто взять себя в руки!

И только я, собрав в кулак всю свою внимательность, пытаюсь сосредоточиться на уроке, как тишину разрывает бесячий громогласный звонок. И так всегда! Весь мир настроен против меня!

«Эх, ладно, начну завтра…» – думаю я, складывая тетради в сумку, – «А сейчас – скорее домой! Пока Ирка со своими адептами обо мне не вспомнили!»

– Прошу вас не расходиться! – басистым голосом вещает Анатолий Иванович, – У нас еще классный час! Тема очень важная! Присутствие обязательно! Если кого недосчитаюсь – вызову родителей!

«Черт…» – я падаю назад на стул и надеюсь, что учитель останется в классе на время перемены, тогда меня точно никто не тронет, не настолько они еще обнаглели…

– Ребята! Сегодня у нас с вами очень важный разговор! – говорит завуч, стоя у доски, – Как вы все, наверное, знаете, в конце прошлого года у нас в городе произошло страшное событие! Один из учеников 1254 школы погиб, прыгнув с крыши многоэтажки.

В классе начинается шепот.

Да, это было великое происшествие покрытое тайной! Мальчика, кажется, звали Глеб. Его родители и друзья были совершенно обескуражены его смертью. Они даже не знали, что он собирался сделать это с собой.

Об этом так много писали и говорили, но причину, по которой он решил свести счеты с жизнью так и не озвучили. Кажется, даже завели уголовное дело, рассматривали версии об убийстве и доведении до самоубийства. Но потом, как-то все затихло… А теперь, вот, наша школа решила снова разворошить эту застарелую рану…

– Полицией было проведено серьезное и длительное расследование, по итогам которого, следователи пришли к выводу, что причиной суицида могла стать глубокая затяжная депрессия. Вы уже люди взрослые, поэтому я думаю, поймете мои опасения! Этот год будет для вас самым сложным и напряженным из всех! Вы будете готовиться к ОГЭ, проходить сложные тесты и много работать. Я не могу быть уверена, что все из вас смогут пройти через такую психологическую нагрузку без последствий! А потому, я считаю своим долгом, донести до вашего сведения, что в нашей школе работает штатный психолог, который ни при каких обстоятельствах не раскроет врачебной тайны! Вы должны понимать, что если вам плохо, если вы чувствуете, что не справляетесь или вам просто нужно с кем-то поговорить – дверь врачебного кабинета для вас всегда открыта!

– Не хочешь сходить к мозгоправу? – хихикает Жека, снова повернувшись ко мне, – Тебе бы не помешало…

– Сразу после тебя, – огрызаюсь я и вырываю у него из руки свою ручку.

– Ты че, Чуча? Офигела? – рычит он, сощурившись.

– Это моё! – отвечаю я, пряча ручку в пенал.

– Ты за это еще ответишь, Чучело, – шипит он и отворачивается.

– Кроме того, – продолжает завуч, – Я хочу вас попросить, относиться друг к другу внимательнее! И если вам покажется, что кто-то из ваших друзей немного не в себе… Слишком скрытен, малообщителен и, вообще, ведет себя странно… Прошу вас сообщить об этом лично мне или кому-то из взрослых. Мы же не хотим с вами повторения этой страшной и, не побоюсь этого слова, возмутительной ситуации! – она замолкает на мгновение, глядя на класс поверх очков, – Есть вопросы?

– Нет!!! – нестройным хором отвечает класс.

– Я рассчитываю, на вашу сознательность, – говорит она, но в глазах ее мелькает сомнение.