» становится не противоположностью, а утверждением того же языческого права сильного «что дозволено Юпитеру– не дозволено быку». В Предисловии к «Капиталу» К. Маркс писал: «Высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 статей символа веры, чем на 1/39 её денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой culpa levis (небольшой грех) по сравнению с критикой традиционных отношений собственности». Т.е. церковь тоже под влиянием развития товарно-денежных отношений от репрессий к инакомыслящим (в виде инквизиции на Западе и гонений на староверов в России) менялась, приспосабливаясь к «отношениям собственности»: папство ничуть не меньше чем большевизм на заре становления его власти, порывалось сделать церковь вселенской (при этом призрак её власти часто приобретал вполне реальные черты, но никого не пугал), а церковь в России была крупнейшим землевладельцем с крепостными крестьянами. Считать ли это богоданной иерархией? Ю. Архипов, делая анализ романа В. Личутина «Раскол» в статье «О тайнах русской души и истории» (Литературная газета, 11–17 июня 2008 г., № 24 (6176) заставил нас задуматься: «Без раскола, надо полагать, не было бы и последующего ожесточения в сословном размежевании, острой борьбы одной части «мира» с другой. Общая диаграмма этой борьбы очевидна: интеллигенция с царём против народа – при Петре, царь с народом против интеллигенции – при Николае I, интеллигенция с народом против царя – при Николае II; всё более отчуждавшаяся от народа и отсортировывавшая интеллигенцию власть в ХХ веке с её «аппаратом», неудержимо разбухающим на народной кровушке и время от времени отравляющимся «гнилой интеллигенцией»… После раскола единая система оценок стала рассыпаться, уступая место пресловутой парочке – плюрализму, когда одно и то же деяние – хоть бы и покушение на самоё жизнь государя – стало одним представляться как святотатство, а другим, как духовный подвиг». Раскол церкви, а не рационализм Декарта подтолкнул к возникновению сект в стране. Отсюда – не этот ли раскол, который «учинила Киевская Русь», допустив на Украине троеперстие, через 337 лет привёл к развалу всейимперии? – задаёт вопрос автор статьи. Очевидец событий Кровавого воскресенья 9 января 1905 г. Максимилиан Волошин написал в воспоминаниях («Все даты бытия». 2004 г. с.60): «Правительство отринуло православие, потому что оно дало приказ стрелять по иконам, по религиозному шествию. Правительство объявило себя враждебным народу, потому что отдало приказ стрелять в народ, который искал защиты у царя». Пока учёные будут путаться в причинах всех бед России и находить их исключительно в «призраке Коммунизма», не замечая других причин, не случится выхода страны на истинно прогрессивный путь развития – вся энергия будет тонуть в пустых разговорах. История свидетельствует: корпоративная солидарность «избранных» характерна для любого общества; так было до Декарта, такая же солидарность наблюдается и сегодня. Связывать это с Просвещением и последующим революционным движением – это, по крайней мере, недальновидно. Именно в те моменты истории, когда избранные в соответствии с «богоданной иерархией» начинают мыслить в духе декартовской курицы, когда они начинают советовать тем, кто оказался на нижней ступеньке иерархии, «питаться макарошками», чтобы стимулировать производительность труда, от которой якобы зависит их заработная плата (при этом рост богатства «новых богоизбранных» растёт на порядок более высокими темпами, чем вся экономика в целом, независимо от производительности), вот тогда и начинает внезапно меняться картина мира. Связывать это с рационализмом Декарта или эгалитаризмом социалистов – марксистов вовсе не пристало, учитывая, что Ф. Энгельс в статье «К. Маркс. «К критике политической экономии» написал в 1859 г.: «