– Эм… спасибо, миссис Марлоу, – совсем растерялся Генри, – но я здесь не за этим.

– Так зачем же еще? – удивилась добродушная повариха.

– Я хотел спросить. Знаете ли вы что-нибудь о ключе без бирки?

– О ключе? – задумчиво проговорила миссис Марлоу. – Обо всём, что касается рецепции, ты бы лучше спросил мистера Брукса. Он в этом лучше понимает. А моё дело – чтобы все в «Фостории» были сыты.

– Взгляните, – Генри показал кухарке безымянный ключ, – может, вы что-нибудь вспомните. Герда посоветовала обратиться именно к вам.

– Давно я его не видела, – заметила миссис Марлоу, как-то посерьезнев. – Что ты хочешь о нем знать?

– Почему его держат вместе с остальными, если никто не знает, что он открывает?

– Ох… это было так давно, мальчик мой, что уж и не вспомнишь.

– Пожалуйста, миссис Марлоу. Уверен, вы знаете историю «Фостории» лучше многих, – вежливо попросил Генри, чувствуя, что пожилая дама из тех людей, кого можно разговорить, если проявить учтивость.

– Ну хорошо, – вздохнула женщина, – если что-то и случилось, то задолго до моего рождения. Когда я была маленькой девочкой, о гостинице ходили разные слухи. Мистер Чарльз Фостер – один из владельцев отеля, его портрет висит вместе с остальными в галерее, увлекался мистицизмом. Поговаривали, что в особняке есть скрытая комната, где он проводил спиритические сеансы, ведя беседы с рано ушедшей женой. После его смерти ключ без обозначений нашли среди личных вещей, а в завещании якобы говорилось, что ключ следует хранить вместе со всеми. Но наверняка уже никто и не скажет, тот ли это ключ или какой-то другой, но уж коли сложилась такая традиция, то ключ без бирки и поныне лежит на рецепции, – закончила миссис Марлоу свой краткий рассказ, но вдруг добавила: – Не стоит тебе его носить по дому. Пусть лежит там, где ему место.

Продолжение следует…

Опавшие листья шуршали под ногами. Извилистая дорожка между деревьями вела к миниатюрной крепостной стене. Проходя через сказочную арку, пришлось наклониться, чтобы не удариться головой.

Перед глазами раскинулись знакомые с детства просторы. Вот каменный бассейн с изящным мостиком. Когда-то бассейн был полон воды, а теперь только редкие лужицы кое-где покрывали серые плиты. И потому добраться до волшебного валуна в центре не составило бы труда.

Дальше по трем сторонам неизменно стояли каменные звери: Слон, Крокодил и Черепаха.

Крокодила дети почему-то побаивались, хотя он в жизни никого не обидел. Может, лишь разок попытался укусить солнце, слепящее глаза, с кем не бывает?

Если хотелось осмотреть всё с высоты, нужно было обращаться к Слону. Только самые смелые забирались на спину гиганта по скользким ступеням. Остальные же могли понежиться в уютной петельке хобота и послушать убаюкивающие песни.

Черепаха была всеобщей любимицей, её часто обнимали за длинную шею. Никому она не отказывала в просьбе прокатить на спинке, а ещё любила рассказывать сказки.

Я обошел старых друзей, с удивлением подмечая, что былые гиганты словно уменьшились. Нынче я стал выше всех, даже выше Слона.

Площадка была молчалива и пустынна. Неизменно украшали пейзаж изумрудные ели. Но не слышно больше сказок мудрой Черепахи, шуток Крокодила и песен Слона. Добрые звери, прежде умеющие оживать, стояли неподвижно и безжизненно.

Неужели волшебство ушло из этих мест? Но в какие края? Ведь оно не пропадает бесследно.

Я прошел вдоль другой стороны замковой стены, касаясь кирпичиков пальцами. Какие сюжеты разворачивались в этих пределах! Однажды мы с лучшим другом спасали от Крокодила маленькую Диану и чуть не рассорились, споря о том, кто больше достоин подать руку, чтобы помочь девочке спуститься на землю. Благо, прекрасная дама вовремя сообразила, что у неё две руки и поспешила протянуть обе своим незадачливым рыцарям. Крокодил тогда расхохотался, но предостерег, чтоб больше мы не ссорились, особенно во время военных походов.