– Жаль, что они тебе голову распотрошили, а не совсем отрезали! Сколько можно нести чушь! У меня лапа отваливается, а ты…

Надоеда сделал последнее отчаянное усилие:

– Я правда нашел место, Рауф! Потайное, безопасное и сухое! Там нет дождя! Там они нас не найдут!

– Они?

– Ну, люди… белые халаты… фермеры… кто угодно!

– Почему не найдут, если они сами все тут сделали?

– Если уж на то пошло, они и стоки в полу сделали. Мышка в них пряталась, а нам кто мешает? Рауф, ты же весь вымок…

– Это чистая вода.

– Простудишься и заболеешь. – Надоеда ущипнул его зубами за лапу и проворно отскочил, когда Рауф, зарычав, с трудом поднялся. – Пошли, я правда нашел нечто очень хорошее!

– Как может быть в таком месте что-то хорошее…

– Пошли. Сам увидишь.

Кое-как Надоеде удалось уговорить Рауфа пересечь ручей и вскарабкаться на травяную насыпь. Луна к тому времени уже скрылась, и вход в подземелье стал почти не виден. Надоеда смело повел приятеля внутрь. Рауф сильно хромал, его когти неровно постукивали по сланцевым плиткам. Добравшись до бокового хода, Надоеда улегся, и вскоре Рауф присоединился к нему.

Довольно долго они молча лежали на сухих камнях. Затем Надоеда спросил:

– Как ты думаешь, если мы продолжим добывать себе еду убийством, у нас будет шанс? Нора ведь глубокая… как та дыра в голове… здесь тепло, ветер не задувает… мы могли бы уйти еще глубже, если понадобится. И никто нас здесь не найдет…

Рауф, растянувшийся на боку, сонно приподнял голову:

– Двигайся поближе, теплей будет… Может, это все же ловушка, вдруг сейчас войдет белый халат, поднимет руку к стене и сделает свет…

– Тут совсем не пахнет людьми.

– Верно. Они сделали это место, а потом ушли. Или это что-то типа сточной трубы…

– Нет, это точно не сток, – сказал Надоеда. – И мы должны все время помнить про это. Белые халаты не могут проникнуть в стоки. Даже человек-пахнущий-табаком не может… Но сюда они легко войдут, если захотят. К примеру, когда мы будем спать. Поэтому они нипочем не должны узнать, что мы здесь поселились.

– Если они уже не знают. Если не наблюдают за нами прямо сейчас.

– Да, но… я каким-то образом чую – они про нас не знают. А как тебе кажется?

Рауф долго не отвечал.

– Я верю… – проговорил он наконец. – Я почти не смею в это поверить, но мне все-таки верится, что ты прав, Надоеда. А коли так…

– Ну?

– Коли так, значит мы все-таки правильно сделали, что убежали. Остается доказать – хотя бы самим себе, – что собаки могут жить без людей. Мы будем дикими. Дикими и свободными.

Спустя двенадцать часов, воскресным утром, Тайсон, не то чтобы сняв шапку (это было бы для него столь же немыслимо, как для Санта-Клауса – сбрить бороду), но сдвинув ее на затылок почти вертикально – этаким загадочным знаком затаенного почтения, – стоял перед мистером Пауэллом возле комнаты отдыха персонала Лоусон-парка.

– Ну да, эти двое взяли и пропали неизвестно куда, – объяснял он уже во второй раз. – Я решил, лучше уж я перво-наперво сам вам сообщу. Типа того, что нигде в виварии их нету. Смылись, короче. Только вряд ли далеко ушли, небось где-нибудь поблизости ошиваются…

– Вы уверены, что их нет в здании? – спросил мистер Пауэлл. – Я хочу сказать, что решительно не представляю, как они могли выбраться наружу. Вы точно все проверили? Они не спрятались где-нибудь в дальнем углу?

– Нет, – сказал Тайсон. – Я все осмотрел, нету их. Я и рядом со зданием поглядел – тоже нету. Хотя говорю же, навряд ли они ушли далеко.

– Хорошо бы нам удалось отыскать их прямо сегодня, – сказал мистер Пауэлл. – Нам с вами, я имею в виду. Тогда можно было бы и не докладывать о случившемся доктору Бойкотту или мистеру Фортескью. Тем более что их обоих не будет до завтрашнего утра. В общем, на поимку у нас с вами сутки.