Она не удержалась и украдкой магией обезболила рану у женщины. Только в этом она никогда не признается. Жаль, что на большее она не была способна.

Магии в Тальме для женщин нет. Храм это объясняет особенностями строения женского организма. Якобы магия, и особенно потенцит, плохо влияют на женское здоровье. Отец же говорил, что все дело в том, что мир просто не знает, что делать с женщинами-магами, только и всего. Процедура запечатывания дара обязательна для всех новорожденных девочек. Только вот Вик она не коснулась.

Вик была своевольной и родилась на корабле во время плавания. Корабельный храмовник запечатал дар Вик как мог, а мог он несильно много. Отец же, узнав о проснувшейся магии у дочери, не только не потащил ее в храм, а принялся сам обучать девочку – в жизни все пригодится.

И вот пригодилось. Только признаваться Вик не собиралась ни в чем и никому. Запечатать себя она не даст.

Бедняга инспектор без сил опустился на диван.

– И все же… Что случилось с грабителем, лера?..

Вик, приводя в чувство молоденькую девушку, которую от выстрела защитила гувернантка, представилась:

– Виктория Ренар.

Дейл не сдержал смешок, услышав родовое имя. Вик свернула глазами.

– Не смешно. Мы даже не родственники тех самых Ренаров. Просто однофамильцы.

В Тальме при королевском дворе был небольшой клан оборотней-лис, приехавших сюда из далекой островной колонии Нерху. Личная гвардия короля, самые верные его телохранители.

– Простите, у вас волосы просто…

Вик кивнула. Она знала, что они на свету отдают красным оттенком – тем самым, присущим лисам клана Ренар.

– Знаю. Поэтому сразу и говорю: это просто совпадение.

– Хорошо… И все же, лера Ренар…

Версия о сомлевшем преступнике его явно не устроила.

Хорошо, что в этот момент открылась дверь, и в купе ввалился бледный, но настроенный крайне воинственно проводник. Он замер, удивленно рассматривая Викторию, Дейла и все так же продолжающих обниматься лер.

– Леры, нер… прошу прощения.

Он опустил дубинку.

– Станция скоро? – строго спросила Вик.

– Через десять минут, лера…

Виктория поднялась с дивана и улыбнулась:

– Хорошо. Я думаю, инспектор Дейл дальше справится сам. Простите, леры, неры и кер… Я вас покину!

Она резко открыла дверь, запрещая себе бояться, ступила на подножку и направилась в свое купе.

– Вот это девуш… – донеслось до нее, но остатки восхищения в голосе Дейла заглушила громким хлопком закрывшаяся дверь.

Небеса, как же она хочет спать!.. У нее есть еще часа три на сон.

Назвать это утром сложно, но им всем надо было на службу, так что…

Эван твердо сказал:

– Примирение невозможно!

Он без напоминаний скинул с себя пальто и пиджак, дождался, когда секундант Стаффорда проверит его на отсутствие бронезащиты, и спокойно надел на запястье магблокиратор. Сразу стало холодно, утренний морозец стал пощипывать через тонкую ткань сорочки.

Было темно. Небо утопало в звездах – снежные тучи к утру растащило. Деревья замерли, укутанные в иней, как в серебро. Аллеи Аллонского парка, привычные к дуэлям, были тихи и пустынны. Желтый, мягкий свет газовых фонарей рисовал круги на белоснежном покрывале из снега, которого за ночь прилично нападало. Хорошее утро, и отнюдь не для смерти, а просто хорошее.

Хотя за честь женщины и умереть не грех.

Секундант Эвана, Роберт Янг, проверил Стаффорда на броню и проследил, чтобы тот надел магблокиратор. Бледный, все еще не верящий в происходящее, Стаффорд поджал губы и замер, выбирая пистолет из дуэльного ящика, протянутого секундантом.

Место в полиции Стаффорд получил по протекции семьи. Даже в Тальме не бывает двадцатисемилетних заместителей комиссаров, тем более курирующих отделы сыска и тем более таких идиотов, посылающих на встречу с дном восточных районов своего легко узнаваемого секретаря. Еще бы на гербовом паромобиле его отправил!