Вспоминая потом наши отношения со Стасом, я определенно могла сказать: лучшим временем были эти полгода. И первый год после свадьбы.

Новый год мы отмечали вдвоем у нас дома. Отец уехал в Сочи с очередной своей дамой, Тарас праздновал в институтской общаге, Люка – в семейном кругу. Разумеется, большую часть ночи мы провели в постели, только под куранты выбрались на кухню к телевизору. Голые и с бокалами шампанского.

Это не было предложением в буквальном смысле. Не «Тамара, выходи за меня замуж» или что-то в этом роде. Потом я даже не могла толком припомнить, как именно он сформулировал. Что-то вроде «мы ведь поженимся, да?»

Остался легкий привкус досады, но я сказала себе: это не настоящее предложение, а так… протокол о намерениях. Настоящее будет потом. Восемнадцать мне исполнилось в ноябре, Стасу – в начале декабря. Куда торопиться-то? Но получилось все очень неожиданно.

В январе отцу стукнуло шестьдесят. До встречи с нашей матерью он дважды был женат, и у нас имелся старший сводный брат, с которым мы даже ни разу не виделись. На момент нашего появления на свет отцу перевалило за сорок: с мамой у них была почти двадцатилетняя разница в возрасте.

Юбилей отмечали в ресторане гостиницы «Прибалтийская». Друзья, коллеги, родственники. Люка сразу после сессии уехала в санаторий, а Стас присутствовал в качестве моего… ну ладно, молодого человека. Все уже хорошо выпили и бурно веселились, когда очередь произносить тост дошла до меня. И дернуло же за язык…

Мы со Стасом собирались рассказать его бабушке и моему отцу о своих планах, но ждали подходящего момента. Почему-то мне вдруг показалось, что это и есть тот самый - подходящий. Выдав на-гора традиционные «поздравляю» и «желаю», я вдохнула поглубже и огорошила честную публику:

- А еще, пап, у нас со Стасом новость. Мы собираемся пожениться.

Стас традиционно покраснел. Отец – побагровел. Повисла тишина. Мертвая. Музыка в соседнем зале ее только подчеркивала.

- У вас что, особая причина, чтобы так торопиться? – взяв себя в руки, саркастически поинтересовался он.

- Нет, просто… - растерялась я. – Просто мы друг друга любим, и…

- Тогда что вам мешает просто трахаться в охотку? Или негде?

От возмущения сорвало стоп-кран. Никогда бы не подумала, что отец будет вот так позорить меня перед посторонними людьми!

- И это ты говоришь?! Ты, между прочим, три раза был женат, и все три неудачно.

- Именно поэтому и говорю, - парировал он. – Спасибо, дорогая дочь. Замечательный подарок к юбилею.

Потянув Стаса за рукав, я встала. И до последнего шага на пути к выходу ожидала, не скажет ли отец хоть что-то. Но нет. Не сказал.

- Пойдем к заливу? – предложил Стас, когда мы спустились с крыльца.

Мы вышли к кромке прибрежного льда и остановились. Я задрала голову, не пуская на волю злые слезы, глядя сквозь их зыбкую пелену на тонкий ноготок месяца. Мороз пощипывал нос и щеки.

- Что будем делать?

Я резко повернулась.

- Можем подать заявление в загс. Хоть завтра.

Стас обнял меня, провел пальцами по щеке, стирая прорвавшуюся слезинку.

- Не передумаешь?

- А ты?

- Я нет, - он покачал головой и поцеловал меня.

- Тогда и я нет. Только не думай, что это назло… ему. Хотя… может, немного и назло. Но это не главная причина.

- Я знаю… Я люблю тебя.

Мы стояли и целовались, пока у меня не треснула обветренная на морозе губа.

- Почувствуй себя вампиром, - усмехнулся Стас, слизнув с нее кровь.

[1] penis, phallus (лат.) - половой член, эрегированный половой член

22. 22.

Флешбэк-9

На следующий день у Стаса был выходной, а я прогуляла первую пару. С трудом наковыряв денег на пошлину, мы подали заявление. В обычный районный загс.