Проследив очередной взгляд сэра Персиваля, направленный в сторону мистрисс Комины, Дэсбелл повернулся в другую сторону, где собралось не менее пышное, но гораздо менее спокойное общество. Барон Сканлон и его свита выглядели в меру нетерпеливыми, в меру скучающими, и лишь Бродерик казался слишком отрешённым и, одновременно, сосредоточенным на своих мыслях. Опыт Дэсбелла подсказывал ему – если подобным образом ведут себя обладатели взрывного темперамента, жди неприятностей.

Когда служба закончилась, Дэсбелл чуть задержался, чтобы возле выхода поравняться с Албертом Верном и его красивой сестрой в надежде на то, что появление незнакомого человека среди прихожан вызовет у них хотя бы слабый интерес. Утром Джон как мог потрудился над внешностью хозяина, вычистив и разгладив самый приличный из его костюмов и завив густые русые локоны, придающие благородный вид резковатым чертам его лица, так что теперь Дэсбелл выглядел хоть и поскромнее дворян из окружения местных лордов, но, всё же, довольно элегантно. Многие впрямь с любопытством на него посматривали, однако же мистрисс Комина, не выпускавшая из поля зрения лорда Дэсмонда, видимо, совсем не интересовалась новыми людьми.

Вздохнув, Дэсбелл вышел из церкви, и первое, что увидел во дворе, была небольшая толпа, собравшаяся вокруг Джона, держащего в поводу лошадей. Основного внимания, судя по доносящимся возгласам, удостоился Гнедой Дэсбелла, нервно вскидывающий голову и пританцовывающий на месте.

– Это ж дьявол в конском обличье, прости меня боже! Сущий дьявол, вот вам крест! Чуть всю руку мне не откусил!

И монастырский конюх, только что допустивший в речи такую залихватскую вольность, гордо продемонстрировал всем перемотанную тряпкой руку. Джон самодовольно усмехнулся и потрепал хозяйского коня по высокой холке, вызвав новую волну восхищённых возгласов. Сам же Гнедой, завидев спускающегося по ступеням крыльца хозяина, вытянул грациозную шею и нежно заржал. Все взгляды тут же оказались направлены на подошедшего Дэсбелла.

– Святые угодники! Я просто обязан буду выпить с человеком, оседлавшим дьявола!

Дэсбелл обернулся на говорившего, узнав в этом человеке одного из спутников барона Сканлона. Такое знакомство было явной удачей.

– Почту за честь! – Дэсбелл широко улыбнулся и склонил голову в неглубоком, но вежливом поклоне.

– Эйвон, егерь сэра Джеймса, к вашим услугам!

Ответный поклон был несколько церемоннее и, к лёгкой досаде Дэсбелла, гораздо изящнее. Он открыл было рот, чтобы, в свою очередь, представиться, но Эйвон вдруг изменился в лице, глядя за плечо Дэсбелла, куда уже были устремлены взгляды всех, только что любовавшихся Гнедым. Дэсбелл вовремя обернулся, чтобы увидеть сцену, происходящую в другом конце двора, и пожалеть, что отсюда не слышно голосов её участников. Впрочем, многое было понятно и без этого.

Перед лордом Дэсмондом стоял барон Сканлон, явно только что оттеснивший от него Бродерика, на щеках которого горели лихорадочные пятна. Барон что-то коротко сказал, причём по его лицу нельзя было понять, были сорвавшиеся с его губ слова оскорбительными, или просто соответствовали его обычной манере изъясняться. А в следующий момент он обернулся и дал сыну такую пощёчину, что юноша, пошатнувшись, отступил на пару шагов. Лицо лорда Дэсмонда напоминало застывшую маску. Он никак не отреагировал ни на слова барона, ни на его поступок. Бродерик смотрел в землю, не решаясь ни поднять глаз, ни даже приложить ладонь в пылающей щеке. И лишь когда его отец стремительной походкой направился к оседланным лошадям, молча, с опущенной головой последовал за ним.