* * *

Джоанна проснулась около семи утра и поспешила привести себя в порядок. Как хорошо, что вчерашним вечером она все же сперва извлекла из своего сундучка платья. За ночь складки разгладились, и платья выглядели благопристойно.

Девушка причесалась и убрала волосы – хорошо, что они были послушные и не требовалось никаких дополнительных средств для укладки. Пудрой Джоанна не пользовалась – ей нравился ее каштановый цвет с медовым отливом. Девушка приладила кружевной воротничок к бежевому платью с высоким воротом, получилось красиво – перламутровые пуговки плиссированной вставки и белое кружево добавляли наряду женственности.

Джоанна открыла дверь и тихонечко спустилась. Лестница была старой и скрипела даже под почти бесшумным шагом тоненькой Джоанны в мягких кожаных ботинках. Не успела она ступить на последнюю ступеньку, как откуда ни возьмись перед ней вынырнула Эвелин с какой-то тряпицей в руках.

– Уже проснулись, Мисс? – спросила Эвелин. Вопрос прозвучал так, будто Эвелин сожалела о том, что гувернантка проснулась.

– Доброе утро, Эвелин, – произнесла Джоанна, стараясь звучать как можно приветливей. – Я как раз к вам. Хотела попросить кувшин теплой воды… И еще спросить, какой обычно здесь распорядок дня, когда у детей завтрак…

– Вы идите к себе, Мисс, – поспешила с ответом Эвелин, почти перебивая девушку. – Поднимитесь к себе, и я принесу вам воду и тазик.

Эвелин тут же шмыгнула куда-то под лестницу, а Джоанна, пожав плечами, развернулась, чтобы идти обратно.

Эвелин примчалась быстро, ловко водрузила тазик на высокий стул с широким деревянным сиденьем, поставила большой керамический кувшин – белый с красными маками – на туалетный столик. После чего уже собралась было убежать, но Джоанна оказалась проворней и окликнула ее у двери:

– Эвелин, расскажи мне, пожалуйста, про распорядок дня. Мистер Фловерфилд уже проснулся?

– Я не знаю-с, Мисс, – процедила горничная сквозь зубы. – Сэр обычно встает поздно и завтракает отдельно. Когда у нас работала Джудит, она обычно завтракала с ним второй раз по его распоряжению. Во время завтрака он расспрашивал ее о детях. Прислуга завтракает обычно в половину седьмого. К половине восьмого мы накрываем стол для детей. Раньше они завтракали с Джудит, но теперь, наверно, будут с вами…

– А когда у вас работала Джудит, во сколько обычно начинались занятия?

– Ох, – вздохнула Эвелин. – Простите меня, Мисс Джоанна. Лучше пусть сэр Фловерфилд вам все расскажет и покажет. Кто знает, как будет на этот раз.

– Конечно, расспрошу, – вздохнула Джоанна в ответ. – Как жаль, что Миссис Фловерфилд уехала. Надеюсь, мне не придется слишком часто дергать сэра Фловерфилда с расспросами.

– О, на этот счет можете не беспокоиться! – ответила Эвелин с несвойственной ей живостью, но все же довольно неэмоционально. – Сэр очень добрый и отзывчивый. Для него гувернантка – это та, которой он доверяет своих детей. Вы сможете обращаться к нему в любое время. Скажу вам даже так, Мисс, если вдруг вы будете стараться меньше его тревожить, он обидится на вас или сам начнет подходить к вам с предложением своего совета или помощи.

После этих слов Эвелин с характерной для нее проворностью подскочила с краешка кровати, на которой сидела, отвечая на вопросы новой гувернантки, после чего пулей вылетела за дверь, успев напоследок сказать, что можно уже идти завтракать, и что сегодня Мистер Фловерфилд вопреки своим привычкам будет кушать рано и заодно познакомиться с новой работницей.

Джоанна еще посидела какое-то время в своей комнате в задумчивости. Следовало бы сейчас написать письмо тетушке, дорогой Жоржине, Миссис Трамель, но нужно было торопиться к завтраку.