Внизу никого не было. Но был сервированный стол на пять персон. На столе стоял свежеиспечённый яблочный пирог, ветчина, сыр и несколько видов варенья. Джоанна уже решила подыскать себе местечко где-нибудь в укромном месте, чтобы подождать детей и Сэра Фловерфилда – гостиная, где завтракали плавно перетекала в вестибюль, где было несколько больших мягких кресел – но девушку окликнули, и она вздрогнула от неожиданности.

– Миссис Джоанна! – воскликнул Сэр Фловерфилд. Он был одет таким же образом, как и вчера, только сорочка была свежей. А вот с брючинами все та же история – пятнышки темно-коричневой грязи. – Не думала, что вы подниметесь так рано. Вы вчера выглядели уморенной. Надеюсь, спали хорошо?

– Спасибо, Сэр. Все хорошо, – ответила Джоанна, пытаясь сглотнуть побольше слюны – во рту было неимоверно сухо.

– Вы присаживайтесь вот сюда, – скомандовала мужчина с привычным властным задором. – Берите все, что захотите. Все яства к вашим услугам.

Джоанна присела, застелила платье белой тканевой салфеткой и положила себе на тарелку немного хлеба и масла. Мистер Фловерфилд отрезал ножом большой кусок пирога и водрузил его на тарелку девушки. Несколько печеных яблочных долек выпали на скатерть, но хозяин дома предпочел этого не замечать.

– Как вам пирог, Джоанна? – осведомился он, внимательно наблюдая, как девушка ела, неловко ковыряя еду. Ей было ужасно неловко – он смотрел на нее чрезмерно пристально. Джоанна была уверена, что это выходит за рамки приличия. Она не знала, как себя вести, и понимала, что это какой-то особенный случай, о котором Миссис Трамель еще не успела ей рассказать.

– Пирог чудесный, – ответила девушка. – А когда спустятся дети? Мне не терпится с ними познакомиться…

– Не торопитесь, Джоанна, – ответил Сэр Фловерфилд. – Еще успеете устать от них. Они у меня дикари несносные. Тяжелая работенка предстоит. Но то, что вы молоды – это даже хорошо. Юность – гибкая и плодородная субстанция, способная принять форму любого сердца. Немного строгости, щепотку терпения и любви, и они будут вашими навеки. Дети – привязчивые создания и всегда отвечают любовью на искренне тепло. У нашей Джудит получалось, правда, не очень. Но я признаюсь, это все из-за ее некоторой холодности и, как я подозреваю, природной лени. Ей не хватало фантазии и находчивости. Иные детские шалости выводили ее из себя, он впадала в ступор. Могла только отвешивать колкие замечания и угрожать расправой с моей стороны. Но я не привык наказывать детей. Я верю, что к любому ребенку можно найти подход с помощью любви и внимания…

– Мистер Фловерфилд, ваша жена, наверно, волнуется, что ее детей доверяют незнакомой ей особе? Было бы намного спокойней, если бы она могла лично со мной встретиться и поговорить, как мы сейчас разговариваем с вами, – произнесла Джоанна, замечая, что упоминание хозяйки дома произвело на Сэра Фловерфилда странное впечатление – будто искра недовольства промелькнула на его лице, и еще пару мгновений он как будто усиленно размышлял о чем-то. Но затем привычное выражение беззаботной веселости вновь озарило его лицо.

– Вы зря тревожитесь за мою Амелию! Она очень умная женщина и знает, что можно доверять моему мнению и моей оценке происходящего. Я обещал ей писать раз в три дня с подробным отчетом о том, как вы приживаетесь у нас, и о том, как ладите с детьми. Этого будет достаточно, чтобы на ее сердце было спокойно. Ну и потом… она, как я надеюсь, вернется через пару недель. Вы сможете познакомиться, и, уверен, сможете стать приятельницами. Амелия всегда жаловалась, что ей скучно здесь, в этом «царстве болот», как она любила выражаться. Ее поездка – это еще и возможность развеяться.