Опираясь на обломки мебели, Тим приподнялся. К двери он шел долго. Его то и дело качало. Он останавливался, приводил дыхание в порядок. Упасть было нельзя.

Разгребая осколки носком, Тим каждый шаг делал медленно и осторожно.

– Нельзя порезать ноги. Тогда далеко не уйду…

В коридоре стоял тот же удушливый запах пластика. Розетки, выключатели и плафоны под потолком дымились.

Для побега Тим вновь выбрал пожарный выход.

– Он ближе. И охрана скоро приедет. Они сразу рванут через парадную дверь.

Пожарная дверь стояла нараспашку.

– Молнии и здесь побывали.

Тим скривился, вспомнив, как радовался взорвавшейся сигнализации.

– Что же это со мной?

Прислонившись к косяку, Тим подставил лицо ветру. Холодный. Влажный. Ветер резвым щенком лизал щеки Тима, задорно трепал его разорванную одежду.

Нарастающий звук сирены послышался сразу с трех сторон.

Страх вырвал Тима из накатившей дремоты.

– Бежать, – прошептал он растрескавшимися губами.

Как перебрался через гаражи, Тим не помнил. И не из-за транса, в который его вогнал жар голубых молний, а из-за нарастающей боли.

Тим думал лишь о том, как вытерпеть, не вскрикнуть, не привлечь к себе внимания. А руки и ноги делали все по старой привычке.

Оказавшись на узкой боковой улочке, Тим потрусил прочь. Иногда он останавливался, прислонялся к первой попавшейся стене и переводил дух. Но только его глаза начинали моргать медленнее, Тим тряс головой и брел дальше.

Квартал. Второй. Третий.

Первой осознанной мыслью стало удивление от того, что он стоял перед витой старинной решеткой ограды. Высокая – не перелезть. Но огромные арочный ворота в паре метров стояли нараспашку.

Мимо проехала машина, облив на пару секунд Тима и ворота белесым светом.

Справа от ворот притаилась табличка. Краска с букв местами слезла, но прочитать название улицы все еще было можно.

– Парковая, тринадцать?

Подсознание привело Тима к частной школе. Адрес которой он видел в кабинете директора.

Тим отшатнулся от ворот. Отошел на несколько метров и присел около ограды прямо на землю.

– Домой и правда нельзя, – Тим свесил голову на грудь. – Я и квартиру так могу сжечь. А если вдруг рядом окажется Пашка… Или бабушка… Сумею ли я сдержать молнии?

Тим обреченно поглядел на ворота. Ветер бился в старинный чугун, со свистом пролетал через прутья. Но сдвинуть массивные створки у стихии никак не получалось.

Тим вздохнул.

– Неужели это единственное место, куда я теперь могу пойти?

«В любое время», – всплыли в памяти слова Назара.

– Назара Никитича.

Тим ехидно передразнил голос директрисы.

– Ох и разозлится же она, когда увидит школу. А если узнает, что это треклятый Быков виноват…

Тим закашлялся. Его знобило. Молнии больше не подогревали его изнутри, а гулять поздней осенью босиком и без куртки никому не по плечу.

Схватившись за ограду, Тим потянул тело вверх. Встав на ноги, побрел к чугунным воротам.

14. 14

Непогода подгоняла Тима вперед. Ветер толкал в спину. Нетерпеливо подвывал между худых ветвей старого сада за оградой.

Подойдя к массивным створкам с витыми коваными узорами, Тим замер. Вдруг в памяти всплыл другой осенний вечер. Стояло ужасное ненастье. Небо так плотно заволокли черные тучи, что было невозможно понять, который час. Семейство Быковых неудачно решило прогуляться. Мама, папа и двое сыновей возвращались из гостей. Дом был совсем недалеко, и родители предложили пройтись пешком. Только оказавшись на улице они заметили собирающиеся дождевые тучи.

– Ничего, здесь недалеко, – бодро заявил папа. – Добежим.

Он не желал сдаваться. Мама поддержала его улыбкой, накинула на голову капюшон и потуже затянула шнурки.