– Мир вашему дому, добры чуры. – величаво проговорил Престан. – Примете ли нас в гости, аль нам далее держать путь?

– Престан, дружище! Ты ещё спрашиваешь! – Расплывшись в улыбке Мох с распростёртыми объятьями подошёл к гостям.

Они обнялись. Мох указал рядом с собой на свободные места и распорядился подать угощение и питье. Обратившись к гостям, он громко заявил:

– Сегодня день весьма знатный, не только моей свадьбой, но и гостями. Вот прошу жаловать: Бермяшь и Дрыхала из Дремуша. А это мои близкие друзья – Престан, Пир и Батура, из Еленора, что в Златоборе.

Ланы поочерёдно вставали и кланялись. Дрыхале и Бермяшу было непривычно, когда им оказывали столько чести и внимания. Они старались делать так же, чтобы казаться учтивыми. Для них видеть ланов было большим дивом, так как в их края ни разу не заходили эти стройные и высокие чуди, похоже, самые высокие, кого они встречали среди всех ма́лонов.

– Но мы не с пустыми руками к тебе, Мох, – начал Престан, дав знак Батуре, чтобы тот принёс свёрток. – Это вам с жёнушкой от нас подарочек.

Развернув свёрток, Мох увидел перед собой изящную колыбельку с тонкой резьбой и красивыми рисуночками да орнаментами. По кругу располагались руны и разные обережные знаки. Тут сразу была видна рука мастера. Мох даже прослезился от радости, обнял невесту и поблагодарил друзей. Все опять уселись за стол. Отведав хмельного мёда, Мох поинтересовался у ланов:

– Вы как, домой путь держите или наоборот? Что там в Чудолесье?

– Мы были к востоку отсюда. Дошли до Огнесада. Пока тихо, но… – вдумчиво проговорил Пир – … здесь непросто, ты же знаешь, всё стало неспокойно в последние времена. Чаруша разлилась сильно, болот много, не то чтобы топь, конечно, но всё же для пешего похода много неудобств. Слава Веру, это не Лиховодье, да и мы не пешие.

– Это нехорошо, надо будет проделывать новые тропы. – Мох обратился к дяде Кипрею: – И так каждое лето. Всё сложней и сложней приходится в Надводье. Только проделаешь тропу, на следующее лето опять затопило. Я уже не говорю о больших трактах. А поле моё… – Мох схватился за голову и замолчал.

– А кроме воды больше ничего не беспокоит? – упёршись обеими руками в стол, поинтересовался Кипрей – Мы-то вот, пока ехали от Тригорья через Серебряную дубраву, повстречали кота-радогаса. Насколько мне известно, радогасы обитают где-то в Заря́дье? Но ентот говорит, что не по своей нужде он тут. Ничего не слыхали про это?

Мох даже вздрогнул от неожиданности и посмотрел на дядю широкими глазами:

– Как это?! Радогасы? В Серебряной дубраве? Да будет тебе, дядь!

– Да, дядька Кипрей не врёт, так и есть. Знаем мы про него, – невозмутимо сказал Престан. – Мы тоже его встречали. Лесные тарфии пригласили его, чтобы стеречь дубраву. Сильвы пекутся о своих лесах ревниво. Говорят, болотные тролли повадились с Лиховодья, так те всё на своём пути сметают, вот и пригласили кота-радогаса, чтоб берёг дубраву.

– Тролли? В Серебряной дубраве? – удивился Мох. – Да, мир, похоже, сходит с ума: вон и у нас этим летом ещё три двора съехали, тоже из-за троллей. Редеет Боярышниковый скуф.

– Помню те времена, когда скуф ваш насчитывал сто тридцать четыре двора… – поддержал Кипрей.

– Я так понимаю, что вы не только ради подарка здесь? – полюбопытствовал Мох, обращаясь к ланам.

– Ты прав, Мох. Обычное дело, осматриваем окрестности, что да как. Хотя для нас твоя свадьба – важное событие, которое мы не могли пропустить, – ответил Престан.

– Ну все же, зачем понадобилась сильвам помощь радогаса? Думаю, тролли тут ни при чём. Они и раньше, бывало, заходили глубоко в Надводье, хоть и не до самой дубравы, конечно, но в те разы мы справлялись своими силами, – не переставал допытываться Мох.