Последние лучи заходящего солнца освещали алым светом макушки деревьев. Сам же лес погружался в завораживающую тишину. Бархатная ночь ещё не успела облечься в серебряное убранство лунного света и постепенно проникала в уголки леса. И только изредка начинали появляться маленькие светящиеся пятна светлячков. Они весело и шустро, как искры затухающего костра, носились тут и там в тёмных уголках леса. Где-то ещё слышалось угуканье старого филина и покряхтывание ворчливого барсука, закрывавшего двери своей норки. Казалось, все в лесу готовились спать. Все, кроме Дрыхалы.

А на берегу тихой реки Чаруша стоял маленький деревянный домик. Сверху он был покрыт пушистым мхом, а снизу порос высоким и густым камышом. Так что ни с реки, ни с леса его не было видно. Сам же дом был похож, скорее, на большой пень. И потому ни один случайно забредший сюда путник сразу не разглядит в этом пне уютное жилище дрёмы. Всё оставалось неприметным, выдавал его лишь маленький дымок, выходящий еле заметным облаком из крохотной трубы. Заглянув внутрь этого дома, можно было прочувствовать в нем уют, теплоту и идеальную чистоту, которые создавала дрёма. Жилище её было достаточно просторным. При входе висела маленькая вешалка с полкой, а далее стояли три сундука, в одном из которых и хранилась волшебная флейта. В глубине дома располагалась кухонька с небольшой дровяной печью. А за ней, под занавеской, пряталась тёплая кровать. У окошка находился большой стол с двумя скамейками. Всё выглядело ухоженным и на своём месте.

Дрыхала взяла с полки небольшой стеклянный светильник в виде круглой баночки. Она поднесла зажатый кулачок к своим губам, дунула на него и развернула ладошку, а из неё посыпались маленькие золотистые искры огня. Поймав их в стеклянную банку, дрёма засунула светильник в уличную переноску. Затем натянула на себя зелёную вязаную шапку и вышла за порог. Вечер был приятно тёплым и тихим. Свернув за угол своего дома, вглубь густой и высокой травы, Дрыхала оказалась на широкой тропе, ведущей в обширное поселение Дремуш, и пошла по ней, тихо напевая себе под нос весёлую песню.

Дрыхала направилась в дом своей матери, хранительницы Холёмы, которая жила неподалёку от Серебряного озера, между можжевельником и кустами смородины. Дом Холёмы был большим и просторным и имел целых два этажа. Располагался он в старом полусухом дереве, рядом с которым высокой и стройной порослью торчали три молодых берёзки. На самом верху этого дерева-дома было свито гнездо дроздов. Птицы давно облюбовали это место, и уже никто не помнит, когда они начали там жить.

Путь Дрыхалы к дому её матери лежал через всю их деревню. Обычно улицы Дремуша были оживлёнными и шумными, но не в этот час. Ближе к полуночи все дрёмы уже собрались у Серебряного озера, поэтому деревня погрузилась в завораживающую тишину. Дрыхале нравилось это время суток, когда она могла незамеченной добраться до дома своей матери, не тратя время на пустые расспросы и беседы со встречными. Не то чтобы ей не нравилось общаться, нет, но то, что ждало её в доме хранительницы Холёмы, манило с невероятной силой. И потому маленькой дрёме не терпелось скорей добраться до места. К тому же в это время Дремуш был необыкновенно загадочным. Его замысловатые домики, разбросанные, на первый взгляд, совершенно хаотично, вырисовывали чудный архитектурный ансамбль, понять и рассмотреть который можно, лишь не отвлекаясь на посторонние разговоры. Вообще, с точки зрения человека, Дремуш напоминал старый дремучий лес. Множество древних деревьев, росших в беспорядке и вперемешку с корягами, пнями и старым валежником, обильно поросшим густым и пахучим мхом, делали это место неприглядным, тем самым заставляя непрошеного гостя обойти его стороной. Дрёмы любили свой лес. Воздух тут был насыщен ароматами хвои, лесных ягод и прочего разнотравья. Дышалось тут легко и свободно. Кроме певчих птиц особо никто и не появлялся в этих местах, ну разве что в летнее солнцестояние заезжали лесовики со своим товаром. Для этих купцов не было в Чудолесье места, которого они бы не ведали. И Дремуш исключением не стал.