— Я имел в виду, что особые приметы отсутствуют.

— Вообще-то, есть одна… родимое пятнышко на стопе. В форме листика.

— Листика?! — переспрашивает, почесывая за ухом.

— Ну да. Кленовый лист, очень похоже, — осторожно снимаю носочек с ее ножки и демонстрирую участковому.

— Ну это уже хоть что-то. Ладно, будем делать запрос, искать… В общем, на этом все. — берет со стола чашку и собирается уходить.

— Не поняла? Как это все?

— Просто, все. Можете быть свободны.

— Хорошо. Мой телефон у вас есть, — собираюсь, прихватив переноску.

— Гражданка, вы куда?

— Домой. Вы сами меня отпустили.

— Идите, но ребенка оставьте в отделении.

— Но я не могу так просто ее отдать вам! Кто о ней позаботиться, если родители не объявятся? Она же не выживет одна! Ее надо кормить, менять подгузники, любить!

— Мы определим ее в дом малютки. На этот счет можете быть спокойны.

— Так не пойдет, — проявляю характер. — Если вы не предоставите мне сведения, куда и когда ее заберут, я не отдам девочку и займусь поисками родителей сама.

— Гражданочка, вы, наверное, не совсем понимаете ситуацию! — встает со своего места и делает шаг ко мне. Инстинктивно закрываю собой малютку, которая просыпается и начинает хныкать. — В вашем положении нужно радоваться, что я вас не задерживаю и не подозреваю в краже.

— Вы мне угрожаете?!

— Я вас предупреждаю, что, если вы унесете чужого ребенка к себе домой, это будет приравнено к похищению.

Бледнею.

— Так что в ваших интересах сейчас же отдать его нам и довериться профессионализму компетентных органов.

— Я вижу, как работают ваши компетентные органы! — хватаю со стола кучу бумаг и трясу ими, приводя участкового в бешенство. — К вашему сведению, ребенок — не кошелек и не сумочка! Его нельзя так просто закинуть на полку и ждать, пока само собой решится или срок давности истечет!

— Если вы не прекратите буянить, гражданка Иванова, я буду вынужден задержать вас до выяснения! У вас есть свидетели, которые могут поручиться, что вы не украли младенца? Что вы вообще вменяемая? А? — подходит вплотную и тянет ко мне свои сальные пальцы.

— Я могу за нее поручиться. И не рекомендую вам продолжать разговор в таком тоне. В противном случае придется отвечать за свои действия перед вышестоящими органами.

— А вы кто такой, и кто вас пустил без разрешения?!

Оборачиваюсь на голос. Прямо за моей спиной стоит Артемий. Его выражение лица абсолютно спокойно, но поза выдает напряжение. Он что-то показывает участковому, и тот не без разочарования отходит от меня.

— Ладно, дамочка свободна. Но ребенка я вам все равно не могу отдать, это нарушение протокола.

— Но вы в состоянии ответить на вопрос. Были ли новые обращения о пропаже младенцев?

— У нас в стране ежедневно пропадают люди, среди них есть и дети, и взрослые. Если хотите, можете сидеть и ждать, пока я буду выполнять свою работу. На этом все.

— Хорошо. Я подожду, — с готовностью сажусь на стул, забирая плачущую малышку себе и успокаивая. Мужчина, красный от злости, быстрыми шагами выходит в коридор, оставляя нас с Артемием.

— Как вы меня нашли? — спрашиваю шепотом.

— Не составило труда.

— Следили?! Впрочем, не имеет значения. Вы сможете помочь? — смотрю на него жалобным взглядом. — Я не могу оставить ребенка этому… участковому.

— У меня нет времени заниматься чужими проблемами. Честно говоря, я приехал за своим кошельком. Вы, случайно, не забирали его из машины?

— Забирала... Он у меня дома. Не смогла вернуть сразу… Отъехали далеко, а вашего телефона у меня нет. Простите.

— Это не ваша вина, сам потерял. Хорошо, что увидели и взяли себе.

— Вы мне так сильно доверяете?