Без привычной белой косынки Аннушка выглядела довольно привлекательной светловолосой женщиной лет сорока пяти.

Она перевязала мне голову куском простыни и пошла за моими родителями.

Но вскоре вернулась, потому что квартира была закрыта. Поэтому о происшедшем она сообщила соседям. Я уже немного оклемался и, пытаясь скрыть свою беспомощность и неловкость, довольно развязно начал что-то молоть про отсутствие Бога и стал высказывать своё удивление, что она не понимает такого очевидного факта.

– В чём же такая очевидность? – посмотрев на меня с интересом, спросила Аннушка.

– Ну, как же! – привёл я убийственный, на мой взгляд, довод – вот Гагарин летал и говорит, что никакого Бога он там не видел.

– Ну, Бог не управдом, чтобы его каждый мог увидеть. Сначала его нужно найти в своей душе. А во-вторых Гагарин видит и говорит только то, что позволяет партия. Простой глупенький мальчик.

– Умнее некоторых, раз в космос первым полетел – парировал я.

– Собака раньше него там побывала, так по вашей логике она умней Гагарина?

– Ну что Вы можете знать про Гагарина? – я всё сильнее распалялся – Где Гагарин и где вы со своим фрезерным станком и семилеткой.

– Вообще-то я по образованию врач-хирург.

– А чего же тогда работаете фрезеровщицей?

– Вам этого не понять, потому что, как и все ваши, вы думать не умеете. Живёте без царя в голове и без Бога в сердце.

– Удивляюсь, как Вас ещё не посадили? – я уже кипел от возмущения.

– Можешь отличиться – сказала она, перейдя на «ты» – глядишь, прославишься, как Павлик Морозов.

Она говорила совершенно спокойно, глядя мне прямо в глаза.

– А зачем же Вы мне тогда помогали?

– Это я себе помогала, а не тебе?

– Как это?

– Тебе не понять. А объяснять бесполезно. Когда найдёшь Бога в своей душе, тогда и поймёшь. А пока у тебя вместо сердца пламенный мотор, понять это невозможно. Можно только ненавидеть весь мир и своих соседей.

– Ну да! Советский народ самый отзывчивый и дружный. Это все знают.

– Это ваши пропагандисты сочинили про коллективизм и дружбу народов. А подумать, почему из колхозов бегут, а на своём огороде сутками работают, ума не хватает. Почему в коммуналках дерутся, если такие дружные. Почему в уборных гадят на пол? Дай только волю, все разбегутся, как тараканы. Придумали сами о себе сказочки и радуетесь. Советским людям вообще чужд коллективизм. Он живёт стадом. А прикажут – так стаей.

– Ну, да! Стадом до Берлина не дошли бы? – этот довод я считал стопроцентным.

– Погнал бы Сталин заградотрядами, мы бы и до Антарктиды дошли.

Потом помолчала и уже задумчиво добавила:

– Или до Колымы.

Не знаю, до чего бы она договорилась, если бы меня не увёл домой подошедший отец.

Разговаривал с Аннушкой он почтительно и вежливо.

Когда мы немного отошли, я сказал отцу:

– Она там такое молола, что её бы при Сталине расстреляли без суда. Она же враг народа!

Отец остановился и спокойно сказал:

– У неё два боевых ордена.

Потом помолчав, добавил:

– А у меня за три года ни одного.

От изумления я даже рот открыл.

Многие годы после я старался не думать о том, что услышал от Аннушки, потому что это мешало нормально жить и строить карьеру. Но понемногу сознание, вопреки моему желанию, заставляло всё больше смотреть на окружающий мир критически, без идеологических и атеистических штампов.

Через много лет, прочитав роман Булгакова «Мастер и Маргарита», я подумал, что происшедшее со мной тогда, возможно, было не случайным.

А, может быть, Аннушка, встреченная мной в самом начале жизни, и разлила то масло, на котором я столько раз поскальзывался… Только я этого в праздной суете не заметил.