– Я написал сообщение местным журналистам. Они должны нас найти.

– У олигархов сил больше.

– Правда на нашей стороне.

– Я знаю, но она разве когда-нибудь победит?

– Обязательно победит. Только мы должны этому способствовать. Без наших усилий никогда ничего не изменится в лучшую сторону.

Похлёбка из консервов и крупы была готова. Ребята ели её, отбиваясь от комаров, от которых казалось не было никакого спасения.

– Такие назойливые, как Пастушенко, – заметил Марат.

Он вспомнил однокурсника, которого терпеть не мог. Это был избалованный парень из Курска – депутатский сын. Он плохо учился и создавал много шума и событий в их среде.

– Ты его всегда ненавидел, – заметила Ангелина.

– За что его любить? Ты помнишь, как он поступил с Галкой Меркуловой? А с Ниной Гавриловой? А Вероника Воронина бросилась из окна после того, как этот урод её бросил. И почему бабы любят таких мерзавцев?

– Он весёлый, балагур.

– У него же мозгов нет совсем. Не понимаю, почему ты его защищаешь. Тебе он нравился? Или нравится до сих пор?

Геля пожала плечами.

Марат расстроился.

– Не понимаю я тебя. Может быть, у вас было что-то?

– Нет. Он только присылал мне свои откровенное фото.

Марат едва не подавился похлёбкой.

– Фото?

– Да, своих причиндал.

– Ты так спокойно об этом говоришь. Почему ты мне про это тогда ничего не рассказала?

– Не хотела расстраивать.

– Если я его ещё увижу в этой жизни, то точно убью.

– Убьёшь? Как? Как это возможно? Ты же гуманист, эколог.

Марат задумался.

– Как? Не знаю. Ты огорчаешь меня. Ты права, плевать на него. Ты свободный человек. И я не должен тебя держать рядом с собой силой. Насильно мил не будешь.

– Поцелуй меня.

Геля поставила миску с едой на траву. Марат поглядел на неё, потом резко повернулся в сторону запада.

– Ты слышала?

Откуда-то донёсся странный шум, похожий на вой и свист ветра одновременно.

– Что это? – Геля вздрогнула.

– Не знаю.

Из леса прямо на них вышло странное существо, которое ранним утром поглотило металлистов. Оно двигалось медленно на них и потом как бы нависло над ними.

Марат и Геля отчётливо расслышали голоса, исходившие изнутри этого существа:

– Мама! Маша! Помогите!

И ещё несколько матерных выражений.

Экологи замерли, похолодели и побелели от ужаса.

Чудище потопталось у них, будто раздумывая, что с ними делать, а потом быстро двинулось в лес, который должны были вырубить в скором времени, и растворилось в нём.

Около двух часов дня на служебной машине Фомин подъехал к зданию отдела полиции города Осинососновска. Это было серое здание в два этажа с маленьким уютным двориком со скамеечками, деревьями, клумбами и беседкой. Мэр вышел из машины и направился к зданию. В кармане брюк противно заверещал мобильник. Фомин, поморщившись, достал его. Звонил губернатор.

– Слушаю, Василий Иванович.

Голос губернатора был груб, властен и скрипуч:

– Результаты!

– Василий Иванович, – оправдывался Фомин, – всё это чушь собачья и бред яйца выеденного не стоящий. Поверьте мне. Это были галлюцинации у врача-собачника. Только то. Чудес на свете не бывает.

– Тогда какого лешего мою губернию, мою область, мой край родной полощут в новостях с утра уже?! По-твоему этот лекарь с ума сошёл?

– У него могла быть белая горячка.

– Он врач-нарколог по моим сведениям.

– Да?

– М… нда! Ты совсем не знаешь, что у тебя твориться на твоей подведомственной территории! Не знаешь, кто у тебя, чем занимается! Ты некомпетентен! Что ты собираешься предпринять?

– Надо разобраться, кто подкинул в информационное поле эту дикую новость и для чего.

– Заговор?

– Я не исключаю, что именно он.

– Против тебя или меня?