В одно мгновение она оказалась передо мной и закричала:

– Дрянь! Ведьма! Тебя надо сжечь! Утопить! Растерзать!

Она протянула к моему лицу скрюченные пальцы. Я отшатнулась, пораженная таким взрывом чувств.

Комиссар, который до этого момента лишь безмолвно наблюдал, ловким движением перехватил ее запястья и завел за спину.

– Прошу, успокойтесь, госпожа Бельмор. Мы пока не знаем точно, причастна ли госпожа Ингольф. Она лишь подозреваемая.

Магна часто задышала и расслабилась.

– Прошу, комиссар, отпустите, – сказала она своим нормальным голосом – глубоким и чарующим. – Отчаяние оказалось сильнее меня. Представьте, каково увидеть бревно вместо моего дорогого мужа!

Комиссар дал ей свободу. Госпожа Магна выпрямилась, с достоинством поправила шляпку.

– Так вы позволите забрать тело с собой? Я уложу Бэзила в его постель и буду ухаживать за ним. Что нужно делать? Поливать, удобрять, подрезать побеги?

Доктор издал странный звук, его плечи дернулись. Готова поспорить, его скрутил спазм внутреннего смеха. У людей его профессии своеобразный юмор.

– Думаю, ничего этого не требуется, госпожа Бельмор. Просто… кхм… проветривайте комнату. Свежий воздух всегда полезен. Вашего мужа надо кормить, я полагаю… быть может, бульон… Если удастся разжать челюсти.

Он озадаченно почесал затылок.

– Разберусь, – отрезала госпожа Бельмор и властно обратилась к сопровождающему полицейскому:

– Эй, любезный! Достаньте носилки и двух крепких парней. Пусть отнесут господина Бельмора в мою карету.

– Все полицейские сейчас заняты, – сказал комиссар, которому не понравилось, что Магна распоряжается в участке как у себя в трактире.

– Я заплачу.

– Это недопустимо, госпожа Бельмор.

– Тогда приведу своих слуг, – уступила она.

– Вот вещи вашего мужа, – комиссар подвел Магну к столу в углу мертвецкой. – Его одежда и содержимое карманов. Пожалуйста, проверьте, все ли на месте. Вы знаете, как он оделся утром, что взял с собой?

– Да, я же слежу за ним! – сказала она раздраженно – ей хотелось скорее покинуть неуютное место, и задержка вызвала ее досаду. Она поворошила одежду, залезла в карманы, переложила на край стола кошелек, запонки, бумажник, булавку для галстука и часы.

– Где его перо?

– Перо? Какое?

– Самописное, с золотым колпачком и гравировкой в виде льва. Мой подарок. Оно очень дорогое, я заказывала его у столичного ювелира.

– Пера не было.

– Его мог забрать кто-то… из ваших? – брезгливо спросила Магна. У комиссара полыхнули глаза.

– Нет. Вот опись изъятых вещей. Бельмор мог потерять перо. Или его забрал преступник. Или случайный прохожий бродяга, хотя тот первым делом вытащил бы кошелек.

– Скупщики за перо много дадут, – заметила госпожа Магна со знанием дела. Про нее говорили, что в бытность владелицей трактира она не гнушалась брать у гостей под залог вещи неизвестного происхождения.

– Ищите перо. И накажите убийцу моего мужа!

– Прежде чем вы уйдете, мне нужно с вами побеседовать. Добсон, отведите госпожу Бельмор в мой кабинет. Буду там через минуту.

Полицейский увел Магну, а она напоследок бросила на меня такой взгляд, что даже дрожь пробрала – столько в нем было неприязни и обещания поквитаться.

Пожалуй, слишком много – чтобы все зрители увидели.

– Нам пора, госпожа Ингольф, – мягко сообщил комиссар.

– Вы меня отпускаете? Я могу идти?

Расмус покачал головой.

– Отведу вас в камеру, где вы останетесь на весь срок дознания до предварительного слушания.

После этих слов, произнесенных ровным тоном, из меня разом ушла вся энергия. Комиссар взял меня под локоть и повел глубже по коридору, я механически переставляла ноги, а голова моя кружилась от изнеможения и глухого отчаяния.