Отлично, значит Дима все-таки перенесся вместе со мной, но в другой шкаф (или какой-то другой портал) и воссоединился со своими родителями, как мечтал в родном мире. Я догадался, что он приходил узнать, жив ли я и здоров, и не расщепило ли меня на атомы. Отец закончил завтрак и поспешил на работу. Мама как раз вышла из своей комнаты и направилась, скорее всего, в ванную. Воспользовавшись этим, я прокрался в ее покои, снова залез в пресловутый шкаф. Теперь он был полностью набит одеждой. Половина ее упала на пол, но сейчас мне было все равно. Я закрыл дверцы. Снова ничего. Значит, придется выходить на улицу и искать Диму. Эх, надеюсь, удастся уговорить его вернуться, потому что мне казалось, что это как-то неправильно: врываться в другой мир и пользоваться своим улучшенным положением. А как же родной мир? Мои приемные родители и Димина бабушка? Да и его родители тоже будут переживать. Для возвращения Диме всего-то нужно отказаться от рыбалки и лыж.

Пока я обо всем этом думал, совершенно обессилел и лег прямо на мамину одежду. Несколько заклепок неприятно впились мне в бок, но я не обратил на это внимание и вскоре провалился в сон. Проснулся от того, что поднялось солнце, и его луч начал светить прямо мне в глаз.

^{>[1] Да, в свой шкаф я тоже залез, но сделал вывод, что без Димы пытаться перенестись одному – пропащее дело.}

^{>[2] Попыткой отца?}

«Чем больше Кассандра пыталась помочь людям, объясняя им, какие они тупицы, тем больше они ее чурались. Без всякой видимой причины. Джонни не чурался Кассандры только потому, что отлично знал, какой он тупица».

Терри Пратчетт «Джонни и бомба».

Я так устал, что не нашел сил встать и отвернулся к стенке шкафа. В нем, очевидно, не хватало кислорода, но я почувствовал, что проклятые заклепки перестали колоть бок. Отчего-то в шкафу больше не было мягко на маминой одежде, но, крайне усталый, я не стал обращать на это внимание.

Вдруг по шкафу начали колошматить снаружи. Еле как я открыл один глаз, потом второй, готовясь объяснять, что я здесь делаю. И тут дверцы распахнулись. Я увидел подружку одноклассницы Аню, которая училась в другом классе. Это она вчера вместе с Лизой никак не хотела идти домой, когда мы с Димой отважились на совместную вылазку в другой мир[1].

– Ты чего здесь торчишь? – с подозрением спросила она. – Спишь? Во дела.

– А ты чего здесь забыла? – возмущенно ответил я.

Очень медленно до меня начало доходить, что я сижу уже не в мамином шкафу. Ура! Это определенно победа! Я смог вернуться без Диминой помощи!

– Я здесь ничего не забыла, а как ты очутился в девчачьем шкафу? Тебя заперли хулиганы?

Я не ответил, вылез наружу и, пошатываясь, пошел к своей парте.

– Ого, на лицо явное помутнение разума и дезориентация в пространстве, – подытожила Аня и села на парту рядом.

Аню я знал давно. Мы познакомились, когда нам было по десять лет. Во дворе я встретил мальчика, одетого в полосатую футболку и черные велосипедные шорты. Он улыбался и носил черную кепку, любил ездить на велосипеде, и у него это получалось превосходно. Один раз мы катались с ним наперегонки, но я не смог догнать его и вяло плелся позади. Позже он недоумевал, что у меня с велосипедом, а дело было определенно не в нем. Когда мы начали беззаботно о чем-то болтать, я начал говорить, что девчонки совершенно не умеют кататься на великах. Их постоянно заносит то в одну, то в другую сторону, и они так и норовят наехать на тебя, а не оставаться на расстоянии. А уж о том, чтобы поездить с девчонками наперегонки и речи быть не могло, они слишком медленно крутили педали. Я сказал, что очень рад наконец-то покататься с мальчиком. «Мальчик» выслушал, поднялся и с улыбкой снял свою черную кепку. Из-под нее выпала длинная русая коса. «Меня зовут Аня». «Андрей» – чуть ли не шепотом пролепетал я. И как раньше не заметил, что это девчонка?