– Боюсь, но так хочется поучаствовать в Международном турнире, – ответил Стрелец, – в Магнитогорске, наверное, лучше, чем в Раките будет?

– Витя, запомни раз и навсегда, я за свои годы, не видел организации лучше, чем в Раките. Ну, может разве, что на моих соревнованиях, которые я провожу не хуже. Но наш город и Ракита – две большие противоположности. Это несравнимые между собой населённые пункты. Наш город с огромными возможностями, а Ракита небольшой посёлок, а собирает под свои спортивные крыши спортсменов не меньше, чем я собираю. А знаешь почему?

– Откуда я знаю? – себе под нос пробормотал Витя.

– А потому, что у Бараненко – директора завода нет официального календаря, регламентированного спортивным комитетом России. Он любит настольный теннис, и людей и поэтому регламент устанавливает свой. Его турнир обязательно войдёт в историю спорта. Потому что в скором будущем с него будут брать пример другие руководители. А я в следующий год клич брошу, среди ветеранов, чтобы поставить ему бюст около спортивного зала в Раките. Он его заслужил!

– Я тоже денег ему на памятник выделю, – торжественно заявил Витя.

Тут поезд дернулся и начал набирать скорость. Витя вновь облапил колено директора, закрыв второй рукой глаза. Рядом сидевшая Людмила слышала, как Витя признался директору, что впервые едет на поезде. Она наблюдала за Витей и прикрывала рот ладонью, чтобы не прыснуть от смеха.

– Витя очнись, не в космос взлетаем и не под воду идём, – торкал его Винт в бок, – открывай глаза, нас Москва ждёт!

Витя боялся открывать глаза. Тогда его Людмила ущипнула за поясницу, после чего он поднял веки.

– Голова, что – то закружилась, – сказал он ей, – наверное, от перевозбуждения?

– Да ладно Витя, я всё слышала. Не бойся, я могу держать язык за зубами.

По вагону в это время проводница начала собирать билеты.

– Витя ты спроси у стюардессы, когда она нам постели будет застилать? – прошептал ему на ухо директор.

Проводница была женщина дородная с раскатистым голосом. Взяв все билеты у директора, она встала и собралась идти к другим пассажирам, как раздался робкий голос Вити:

– Хозяйка медной горы, вы, когда нам перины будете расстилать?

– Что? – взмахнула она своими выщипанными бровями и уставилась на Витю. Видимо приняв его вопрос за шутку, она на всякий случай пояснила так, чтобы её слова дошли до всех пассажиров:

– Постели буду выдавать, после Ржавы.

– Вы славная и милая женщина! – погладил он проводницу по плечу.

Та на него странно посмотрела и направилась к другим пассажирам.

– А ты постель Витя будешь брать? – спросил директор. – А как – же, – осмелел Витя, – зачем я бока себе буду отлёживать без постели.

– Давай тогда двадцать рублей на постель, – сказал директор, – позже схожу, получу на всех.

– Разве за эти удобства нужно деньги платить? – недовольно спросил Витя.

– А как же, – передразнил его директор.

– Нет, я поеду так, как эта женщина, – показал он на свою оппонентку. – Мне Маруся наказала, чтобы я экономней был в дороге и купил утюг заграничный на обратном пути. – А ты Сергеевич будешь покупать себе постель? – спросил Витя.

– Я возьму и постель, и пижаму, – ответил директор.

– А пижама сколько стоит?

– Рубль, – отвёл от Вити взгляд директор, чтобы не засмеяться.

– Вот пижаму я и возьму, – резко поднялся он с места и начал осматривать свои карманы. Не найдя рубля в своих карманах, он вопросительно посмотрел на Людмилу.

Та, приняв игру директора, открыла свой кошелёк и дала Вите рубль. Он сжал монету в кулаке и ринулся на голос проводницы, раздававшийся из её купе. Но быстро вернулся назад с недовольным лицом: