или же нет никакой Музы!?

я проснулся на деревянном полу. в печке трещат дрова, приятно пахнет вениками. с потолка свисает горящая лампочка на проводе, из приоткрытого окна ничего не видно, кроме тёмно-синих небес, но слышно сверчков.

я же не был здесь, кажется, целую вечность…

я оглядываю баню, тихо дышу. как здесь спокойно. я встаю, шлёпаю ногами поближе к печке и сажусь около неё. сквозь щёлки в дверце вижу пекло. тепло. мне тепло.

я долго так сидел, пока в окне не заметил бледнеющие звёзды и золотистый свет на горизонте. я встал, прошёлся, пощупал банные шапки, висящие на крючках, пошуршал сухими листьями дубовых веников, и, наконец, подошёл к двери. положил ладонь на ручку и почувствовал нечто мягкое и тёплое в груди. свою душу. ликующую душу, душу, бороздившую просторы земли сотни тысяч раз, но не перестающую трепетать перед всем, душу, страдавшую миллионы лет и пребывающую в счастье миллиарды, душу, прошедшую лёд и пламень, познавшую и горечь, и радость, бесконечную душу. и сейчас она ликовала.

я уже и забыл это место,

где так

уютно

хорошо

тепло

тёмно-зелёная, даже немного синеватая листва, сквозь которую пробивается холодный лунный свет. его поток изредка прерывается скользящими тучками. по листьям стучат крошечные жемчужинки дождя, скатываются и падают на землю.

я видел её капюшон и торчащие из него волоски. её силуэт подсвечивался луной. она куда-то спешила, топала сапогами по сырой земле, сумка её, полная разных колб, дребезжала и дзынькала, а содержимое сосудов, кажется, булькало.

я видел потом его, такого низкого, неуклюжего. длинная седая борода, плащ волочащийся по земле и собирающий всю грязь. он шёл с корзинкой, куда складывал грибы. грибы были самых причудливых форм, размеров и окрасов, а из-за капелек на них, они ещё и очень красиво блестели. вот он никуда не спешил, спокойно бродил меж деревьев, каждому из них кланялся.

ещё я видел рыцаря, облачённого в тяжёлые доспехи. он влачил длинный меч за собой. такую усталость и отчаяние увидел я в этом жесте. хоть рыцарь и был в шлеме, я знал, что он плачет. его доспехи тоже плакали. и не путайте это с каплями дождя. мне было очень жалко этого бродягу, но вскоре он скрылся из-виду.

я дерево в этом лесу, стою и наблюдаю. интересная жизнь, согласитесь.

Васька старался доесть пшеничную кашу, но с каждой ложкой ему становилось всё тяжелее и тяжелее. он чувствовал, как атомы его тела начинают расщепляться, а сам он мерцает в других мирах.

вспышка! и Васька оказался в густой жидкости. его затмевала тень несколько километрового создания, проплывающего где-то далеко наверху. Ваське еле удавалось шевелить своими конечностями, настолько плотная была жижа. вдруг он начал задыхаться, из груди доносились острые порывы открыть рот и вдохнуть. невероятных размеров создание проплыло достаточно, чтобы свет проник в толщи жидкости.

вспышка! Васька резко вдыхает, старается ухватить как можно больше воздуха своим ртом. его обдувает сильнейший свирепый ветер, сам он падает непонятно где, вокруг только тёмно-фиолетовые облака и мерцающие розовые пятна, в которых вырисовываются остроугольные силуэты молний. воздух заполняют свист ветра и беспрестанные треск и гром. Васька свободно болтается в воздухе, не имея возможности ухватиться ни за что.

вспышка! Васька падает на колени на обжигающий материал. похоже это что-то металлическое. он тяжело дышит, осматривается. вокруг бесконечные плиты этого металла и парящие в воздухе высокие столбы. Васька чередует ноги, чтобы не обжечься, и в то же время следит за странными строениями. он замечает на них лица. строгие, непоколебимые, пристально следящие за… за ним. их взгляды направлены на Ваську. он начинает задыхаться от волнения.