Таня и Агата посмотрели им вслед, а потом переглянулись и легко улыбнулись друг другу – ничего не значащий жест людей, которые привыкли быть вежливыми. А потом посмотрели на вереницу исчезающих в кустах людей и побрели по смятой траве вслед за ними.

Джинсы тут же промокли до колена от мокрой травы, зато запахло хвоей, свежестью. Таня, идущая первой, подняла голову, чтобы понять, куда идти дальше… И замерла. Агата, думающая, зачем она взяла рюкзак с собой, и можно ли его вернуть обратно, едва не шагнула прямо Тане в спину.

– Там… – сказала Таня. – Извините, пожалуйста, вы видите это?

Агата посмотрела в тёмную рощу, думая увидеть сову или какую-то местную живность, но вместо этого вздрогнула. В каком-то смысле это и правда была живность, но сложно было представить её местной.

На тёмной еловой ветке, примерно на высоте их роста, балансировал маленький чёрный котёнок, отчаянно цепляясь лапами за зелёные иглы. Через секунду до них донёсся и тихий писк.

Не раздумывая, Таня и Агата кинулись к котёнку, который пищал всё громче, увидев их, и всё отчаяннее балансировал на сгибающейся ветке.

За котёнком начиналась тропинка, и вдалеке маячили высокие деревья, дубы, абсолютно без листьев. Их верхние ветви завихрялись в узоре, чем-то напоминающем череп. Таня нахмурилась, пытаясь вспомнить, где же она видела такие, но котёнок в этот момент снова заголосил.

Таня и Агата шагнули на тропинку, собирались броситься к котёнку, но ноги как будто влипли в серую узкую тропку, обрамлённую папоротниками.

И тут Таня вспомнила, где она видела такие же дубы.

– Нам нужно бежать, – прошептала Таня.

– Что происходит? – спросила Агата тоже шёпотом, оглядываясь; котёнка на ветви больше не было. По краям дорожки вдруг что-то еле видимо завихрилось, как будто поднялась слабо сияющая пыльца. Папоротник зашелестел; обе отвлеклись на него и пропустили момент, когда шагнули вперёд. Мир становился сном, тропинка влекла их за собой, как в эскалаторе, а ноги почти не чувствовались, просто мир проносился мимо. Иногда Таня чувствовала, как её ноги соприкасаются с землёй, опускаясь ступнёй на твёрдую тропу, но чаще ей казалось, что она парит.

На этот раз она не проживала всю жизнь с Агатой, как тогда, с Виктором. Но её наполнила невероятная лёгкость, и показалось, что человек рядом – не совсем человек, и она сама тоже – не совсем человек. Они – просто тени, смутные образы, созданные из переплетённых подземных корней, щепотки сумерек, создания магии. И они плыли среди бересклета, высокой осоки, зарослей папоротника, высохших люпинов, заходя всё глубже и глубже в лес.

На этот раз они вышли со стороны дома, не проходя мимо клеток и красных рыб. Дом был стабильным – не жёлтым, как в первый раз, а бревенчатым, чуть приподнятым, как будто дом был с погребом.

Агата молча оглядывалась расфокусированным взглядом.

– Я уже была здесь. Раньше, – сказала Таня. – Мы были в этом доме с одним знакомым. Там была пожилая женщина.

Агата посмотрела задумчиво на кольцо на руке Тани.

– Кто бы там ни был, он хочет, чтобы мы вошли, – сказала Агата и решительно направилась к дому.

Таня поспешила за ней.

Дверь со скрипом открылась – и закрылась за ними.

Если вы вдруг решите выкормить русалок, вы должны чётко понимать, что это не те существа, которые будут сидеть у вас на руках и мило попискивать до самого взросления. Нет, с русалками сплошная морока. Стоит зазеваться – и вот уже по месту обитания ваших русалок плывут жизнерадостные стаи трупов, и всё это остаётся на вашей совести.

В самом начале русалки похожи на красных маленьких рыбок с острыми зубами. Именно благодаря этой фазе развития русалки не вымерли во время многочисленных катаклизмов. Кто заметит неприметную красноватую рыбку в лесном ручье или глубоком пруду? Между тем, как только условия становились благоприятными, а пищи – достаточно, русалки достаточно быстро начинали развиваться. Они за две недели вытягивались в существ, похожих на крупных сомов с неярко выраженными ластами, потом чешуя их темнела, из красного становясь более тёмной, почти бирюзовой. Это был момент, когда русалкам нужно было уделять как можно больше внимания, их так называемый подростковый период. От воспитания русалок в этот период зависел результат первой линьки.