Не знаю, сколько времени это продолжалось. Джексон схватил меня сзади, его руки крепко обвили моё тело, вытаскивая меня из пучины этого безумия. Но даже когда меня тащили прочь охранники, я всё ещё слышал смех в голове. Злость переполняла меня, не давая ни секунды передышки. Николя продолжал улыбаться. И это выводило меня из себя.

Выходя из комнаты, точно не мог понять, что было хуже: то, что я это увидел, или то, что Кристина даже не выглядела испуганной. Её глаза были пустыми. Стеклянными. Даже не было боли. Только холод. Я понял, что потерял её, а она потеряла себя, как человека для меня в этот момент её больше не существовало.

Женя пытался поговорить со мной, но я был не в состоянии слушать. Мне не было дела до его слов. Я пошёл к бару, словно мне нужно было что-то, чтобы не сойти с ума прямо сейчас. Не мог отпустить этот момент. Я хотел забыться, и виски казалось единственным решением.

– Виски, – сказал бармену, но его реакция меня в корне не устроила.

Он налил мне лишь маленькую стопку, взгляд бедолаги был очень растерянный, но мне было всё равно в тот момент. Залпом выпил сначала ту стопку, что он мне налил, и не выдержав крикнул:

– Давай сюда бутылку! Что ты мне тут накапал!?

Бармен, явно испуганный, полез за дорогим виски, и я снова залпом выпил уже прямо из неё. Мозг отключился, чувства затуманились. Не мог и не хотел даже думать о том, что будет дальше. Хотелось теперь просто уйти, бежать не важно куда, главное далеко от сюда, крикнув Джексону, что он за старшего, я покинул помещение Мяты.

В голове были флэшбеки из памяти. Я до сих пор помню тот вечер, будто он был вчера. Всё началось с обычной встречи – я просто заехал в клуб, проверить как идут дела. Тогда он только начал приносить первые серьёзные деньги, и я был на эмоциональном подъёме. Музыка играла громко, повсюду мигал свет и все, как обычно, делали вид, что им по кайфу. Я сел за свой любимый столик, заказал самый дорогой виски, не потому что хотелось, а потому что «положено».

Кристина тогда танцевала у стойки, в своём стандартном образе: идеальная укладка, платье чуть ниже дозволенного, и глаза – такие, будто они влюблены в весь мир, и в то же время отрешены от него. Она уже несколько раз мелькала в поле зрения, мы пересекались на совместных с Николя мероприятиях, но в тот вечер она как будто чем-то по особенному выделялась.

– Ты всегда так смотришь, или у тебя просто настроение хорошее? – подойдя к ней, бросил я, стараясь быть расслабленным.

– Я смотрю так только на тех, кто умеет жить красиво, – ответила она и улыбнулась.

Тогда я не заметил подвоха. Мне показалось, что это была просто лёгкая игра слов, кокетство. Я пригласил её за столик, и мы болтали пару часов. Рассказывал, как строил бизнес с нуля, как не спал ночами, как однажды не смог оплатить съёмную квартиру и неделю ночевал в офисе. Она слушала с интересом, чуть наклонив голову, поддакивая в нужных местах. Я тогда решил: «Вот она – единственная, кто слышит не только слова, но и боль за ними».

В какой-то момент я предложил:

– Поехали, покажу тебе вид с моей квартиры? Она тут рядом – мы быстро доберёмся.

Она даже не колебалась:

– Ну, раз ты настаиваешь, то поехали…

В ту ночь мы пили вино ценою в несколько тысяч за бутылку и смотрели на город, как будто он был нашим. Я заказал доставку из самого дорогого ресторана, хотя сам почти не ел. Мне было важно, чтобы она чувствовала: рядом с ней мужчина, который может всё.

Через неделю она уже официально была моя. Я заметил, как у неё появляются новые вещи – из бутиков, потом украшения. Иногда я просто давал ей карту и говорил: