К этой маленькой секте принадлежит около пятисот человек. Их можно повстречать в Наблусе, в квартале Сумара, и на вершине священной для них горы Гаризим. Другая колония самарян есть в Холоне, среди рижских и виленских евреев. Они гордятся своим историческим прошлым и охотно рассказывают, что Зеленая мечеть Наблуса была когда-то самарянской синагогой. Рядом с ней, в касбе, самаряне жили до недавних времен, но несколько лет назад они вышли из касбы и поселились в западной части города, в квартале Сумара, в зеленом, застроенном виллами пригороде Рафидие. В Сумаре они живут дверь в дверь, окно в окно, образуя нечто вроде обширной касбы. Войти внутрь можно через ворота синагоги. За ними открывается лабиринт переулков в два метра шириной между вполне современными двух-трехэтажными домами.

Самарянская синагога похожа на мечеть, и богослужение напоминает мусульманское (как еврейское богослужение в Стокгольме похоже на богослужение в лютеранской кирхе). Мы встречали субботу у самарян в Рафидие. Мужчины в красных фесках сидели на молитвенных ковриках, скрестив ноги по-турецки и обратив лица к молитвенной нише – не то к священной горе Гаризим, не то к Мекке. В нише лицом к молящимся сидел хазан (кантор), но все пели в один голос молитву, ничуть не напоминавшую о Вильне и Амстердаме. Время от времени падали ниц, как поступают мусульмане ежедневно и евреи в Иом-кипур.

Мне было приятно сидеть меж ними в этой мечетеобразной синагоге: «туземные евреи» (как называют их наблусцы) были недостающим звеном между мной и палестинцами, дружелюбным Ближним Востоком. Ведь религия обычно отделяет сидящих на полу и носящих чалму от сидящих на стульях и носящих шляпы. Здесь и теологически было что-то связующее меня и Наблус.

Самаряне считают себя прямыми потомками древнего Израиля, порвавшими с иудеями в глубочайшей древности, в XI веке до нашей эры. Свое название они производят не от города Самарии (Шомрона), но от слова шомрим – «хранители [Завета]». До того как Ковчег Завета оказался в Шило (Силоме), он стоял, согласно иудейской Библии, на горе Эйвал (Гевал), а согласно самарянской – на горе Гаризим. Затем, по иудейской Библии, ковчег перекочевал в Шило, а по самарянской – оставался на горе Гаризим, пока (в XI веке до нашей эры) среди потомков Аарона не возник спор, кто должен быть первосвященником: Узи бен Буки из дома Элеазара, сына Аарона, или его родич Эли (Илий) из дома Итамара, сына Аарона. Старший по возрасту Илий победил, перенес святыни в Шило, и первосвященство перешло к младшей ветви Ааронидов, потомкам Итамара.

Перенос святыни в Шило является главной катастрофой самарянского культа, соответствующей разрушению Храма у иудеев. Потеря независимости в VIII веке до нашей эры прошла для них незаметно. Итак, самаряне, по их собственной версии, это те, кто остался верен горе Гаризим и дому Элеазара, когда прочие сыны Израиля поклонялись в Шило.

О династической пертурбации в роду первосвященников рассказывает Иосиф Флавий: «Дом Элеазара служил перед Господом вплоть до дней Узи бен Буки, после чего первосвященником стал Илий из дома Итамара». Иосиф Флавий пишет, что после прихода Александра Македонского самаряне построили храм на горе Гаризим. Храм привлек иудейских священников, не принявших расистской концепции Эзры-книжника: как многие раввины наших дней, Эзра требовал прогнать тогдашних «русских жен». Прогнавшие остались в Иерусалиме, а отказавшиеся ушли на гору Гаризим. Храм был сожжен царем Иудеи Иоанном Гирканом из династии Хасмонеев.

Современные самаряне отрицают это, говоря, что на горе Гаризим никогда не было храма, сама гора настолько свята, что в храме не нуждается. Видимо, таким образом эта община вытеснила из памяти травму разрушения храма. В наши дни археологи обнаружили руины храмового комплекса на горе Гаризим, который был построен по крайней мере за 100 лет до Александра Македонского. Археологи подтвердили, что храм был сожжен Иоанном Гирканом. Таким образом, традиционная иудейская точка зрения, по которой храм на горе Гаризим был построен в подражание иерусалимскому при Александре, оказалась несостоятельной.