– Что же это?
– Любовь.
Внезапно ему стало легче. Он ее больше не боялся.
– Джоан, – сказал он, – выходите за меня замуж.
Она на него не смотрела. Он подождал.
– Вы думаете, – сказала она, – что это все поправит?
– Да, думаю.
– Откуда вы знаете? Мы почти незнакомы. Я могу опять сорваться.
– Нет, не можете.
– Как вы уверены, однако!
– Да, уверен.
– «Ты едешь быстрее, когда ты одна»[16], – неточно процитировала Джоан.
– А зачем тогда вообще ездить? Все равно что бегать по кругу. Я вас понимаю, со мной так бывало. Вам кажется, что за углом ждет что-то особенное. Нет, не ждет. А если и ждет, Бог с ним, кому оно нужно? Жизнь держится взаимной помощью. Я помогу Питерсу, вы – мне, я – вам…
– Мне? В чем же?
– Видеть в жизни смысл.
– Мистер Марсон…
– Эш!
– Эш, вы не знаете, на что идете. Вы не знаете меня. Я боролась одна пять лет, со мной трудно.
– Ничего подобного! Джоан, честно ли это? Врываетесь в мою жизнь, все переворачиваете, выбиваете меня из моей тихой колеи – и бросаете? Нет, так нельзя.
– Я не бросаю. Мы будем дружить.
– Будем. Когда поженимся.
– Вы твердо решили?
– Да.
Джоан блаженно засмеялась:
– Как хорошо! Я вас не спугнула. Ничего не поделаешь, пришлось пугать, чтобы сохранить уважение к себе. Я ведь объяснилась вам в любви! Да-да! Странные вы, мужчины, не понимаете простых слов. Не по Эйлин же я страдала! Я теряла вас. Могли бы догадаться. Собственно, я это прямо и сказала. Эш, что вы делаете?
– Я вас целую.
– Нельзя. Судомойка смотрит.
– У судомоек мало развлечений. Пусть порадуется.
Глава XI
Граф Эмсворт сидел у постели больного сына и смотрел на него почти что нежно.
– Боюсь, – сказал он, – боюсь, мой дорогой, что это тяжелый удар.
– А, что? Да-да. Жуть, а не удар.
– Я подумал, мой дорогой, не был ли я слишком суров. Когда тебе станет лучше, можешь вернуться в Лондон, деньги давать я буду. Ты скучаешь в деревне. Не пойму, как это может быть, но…
Фредди сел на постели и вытаращил глаза.
– Нет, правда?
Отец кивнул:
– Правда. Только, мой дорогой, – прибавил он не без пафоса, – постарайся, ради меня, не делать больше глупостей!
– Да чтоб мне лопнуть! – отвечал Фредди.
Летняя гроза
Предисловие
Некий критик – как ни жаль, они есть на свете – сказал про мой последний роман: «Все старые вудхаусовские персонажи под новыми именами». Надеюсь, его съели медведи, как детей, посмеявшихся над Елисеем[17]; но если он жив, он так не скажет о «Летней грозе». Я, с моим умом, перехитрил его, насовав в роман старых персонажей под старыми именами. Глупо же он себя почувствует!
Перед вами, если можно так выразиться, все те же мои марионетки. Хьюго Кармоди и Ронни Фиша вы встречали в романе «Даровые деньги», Пилбема – в «Билле Завоевателе». Остальные же – лорд Эмсворт, секретарь Бакстер, дворецкий Бидж – участвовали в книгах «Что-нибудь этакое» и «Положитесь на Псмита». Императрица, славная свинья, и та является не в первый раз – дебют ее был в рассказе «Сви-и-и-ни-оу-оу!..», который выйдет в особом томе вместе с другими рассказами о Бландингском замке; но о них я говорить не буду, они слишком хороши.
Дело в том, что с этим замком я расстаться не могу. Он меня околдовал. Я заезжаю в Шропшир, чтобы услышать последние новости. Надеюсь, что читателю это тоже интересно. Часть из них я назвал «Летняя гроза».
Немного об этом заглавии. Говорят, что Теккерей, выдумав ночью слова «Ярмарка тщеславия»[18], вскочил и семь раз обежал комнату, громко крича. Как ни странно, это было и со мной. Я сразу понял, что название идеальное. Восторг мой снизила только весть о том, что два таких романа есть в Англии, три – в Америке. Мой уже вышел, менять поздно. Что ж, понадеюсь, что эта книга войдет в первую сотню романов под таким названием.