Когда она закончила и умыла его лицо, она глядела на мужчину почти с удивлением. Он совершенно преобразился, высоколобый, с правильными чертами, с прямым носом, тонкими губами, большими глазами. И она честно призналась себе что он ей чрезвычайно симпатичен. Но дело было не только во внешности, она чувствовала что-то странное по отношению к нему, это особенно проявилось когда она брила его. Словно он ей родной, словно он её муж, словно он принадлежит ей. Она водила лезвием по его шеи и испытывала острое ощущение того что он полностью в её власти, да потом может быть что угодно, какие угодно последствия, но сейчас он совершенно беззащитен перед ней. И он полностью ей доверяет. Это как-то непривычно и приятно волновало девушку и заставляло биться её сердце сильно и быстро. В данную минуту она обладала им.

Но эта семейная идиллия была прервана неожиданным приходом Шона Десалье. Он бесцеремонно вошел в купальню, приблизился к бадье и холодно оглядел лежавшего в ней человека.

– Выйди, – бросил он Рози, даже не взглянув на неё.

Девушка уже отлично знала кто этот высокий широкоплечий молодой мужчина с огромным орденом на груди. Верховный командор, славный герой Азанкура, отважнейший из воинов и при этом еще и прекрасный как греческий полубог. Уж у него-то точно никогда не опухали суставы и не гноились нарывы на коже и ему была не нужна ничья на свете жалость и сострадание.

Моментально оробев и затрепетав, Рози присела в полуреверансе и спешно вышла.

Граф жадно вглядывался в гладко выбритое лицо Гуго Либера, силясь кого-то узнать в нём или что-то открыть для себя. Но никого не узнал и ничего не открыл. Слегка раздосадованный, он сказал:

– Извольте встать сударь, перед вами Верховный командор этой страны!

Гуго немного помедлил, но затем, с плеском и журчанием стекающей воды, кое-как поднялся и выпрямился. Совершенно голый, мокрый, жалкий, он стоял перед молодым человеком. И тот, хоть далеко и не столь впечатлительный как Рози Райт, всё же несколько поежился при виде тощего, костлявого, изможденного, истерзанного, покрытого уродливыми мелкими шрамами тела бывшего узника Сент-Горта. Взгляд графа на миг задержался на чудовищном рубце над правым коленом.

– Вы выглядите хуже мертвеца, – прокомментировал он.

– Ничего страшного, Ваше Сиятельство, – с усмешкой ответил Гуго. – Истинное всегда в цене.

Впрочем, чужие страдания не могли сильно взволновать Шона и он, посмотрев Гуго в глаза, спросил:

– Кто вы такой, сударь?

Гуго молчал, рассматривая стоявшего перед ним воина словно бы с любопытством.

– Я задал вопрос, сударь, и я не привык не получать ответа.

– Я не понимаю о чем вы спрашиваете, ваше сиятельство. Вы же прекрасно знаете кто я такой. Я узник из тюрьмы Сент-Горт, которого вы недавно освободили.

– Как ваше имя?

– Моё имя Гуго.

– Я спрашиваю как ваше настоящее имя?!

– Но это моё настоящее имя. Меня действительно зовут Гуго Либер и я не понимаю почему вы не верите мне, Ваше Сиятельство.

Молодой человек нервно сжал и разжал кулак.

– Вы… вы дворянин?

– О, ну что вы, Ваше Сиятельство, какой я дворянин. Я рыбак.

– Рыбак?! – Командор выглядел ошеломленным. – Откуда вы родом?

– Из Бретонии. Из местечка Лезенвиль. Знаете, говорят это у нас сочинили эту песню: "Господи, море Твоё так велико, а лодка моя так мала". Я очень люблю её.

Граф сделал шаг вперед, он будто бы стал спокойнее.

– Вы всё лжете, сударь.

– Нет, – покачал головой Гуго. – Не всё. Мне действительно нравится эта песня.

Шон Денсалье усмехнулся.

– Вы издеваетесь надо мной. Надеетесь, что королева защитит вас? Зачем она вас освободила?