– А, что писать? – Парировал я. – Что я знаю о нем? Обыкновенный человек со всеми свойственными людям проблемами…

– Не скажи, – возразил я, – он был журналистом и творческим человеком, а ко всему еще и любил!.. И это уже заслуживает внимания.

– Но насколько я помню, он любил свою дочь?!

– Какая разница, Витя? Ты подумай и вспомни, ведь подо всем этим лежит большая подоплека – время, события, жизнь…

– Да… – Согласился я и задумался.

За окном была уже ночь, а я, перелистывая страницы романа, вспоминал историю жизни моего предшественника. Я уже написал, что к моменту гибели, этот парень жил один, находясь в законном браке со своей женой Ниной. Была у них и дочь Алина, но семьи, как таковой не существовало. Виктор снимал квартиру где-то за городом, а его жена с дочкой проживала у своего отца – жесткого домоправителя и по сути недалекого, но самодовольного человека. Здесь, наверное, и таилась причина не родства Виктора с родственниками Нины.

Необоснованные упреки и постоянные поучения тестя и его окружения делали жизнь Виктора невыносимой в этом доме. Брат Нины не отличался умом от своего родителя и тоже, не имея своей семьи, раздавал советы об этике семейной жизни. Мало того, здесь, как бельмо на глазу, чуть ли не каждый день маячила и бывшая свекровь Нины. Она не оставалась в стороне от текущих событий и часто, вставляя свои реплики и советы, шепталась с Ниной наедине. Спасало Виктора только одно – дочь и работа. Работу он свою любил, а дочь обожал…

Перечитав в романе все о своем предшественнике, я заметил, что его тело хранило еще много всяких печальных ситуаций, которые каким-то образом переплетались с мой недалекой земной жизнью… Это было интересным и любопытным фактором, подмечал я, припоминая свою земную, не совсем удачную семейную жизнь.

Память тела услужливо предоставляла мне фрагменты жизни моего предшественника, и я порой удивлялся точности сохраненной информации. Я припоминал не только какие-то определенные истории, я даже помнил состояние души этого журналиста. Восстанавливая события минувших лет, я все больше и больше погружался в его жизнь. Очень скоро это занятие меня захватило, и я вспомнил о сумке, выданной мне при выходе из крематория. В старенькой потрепанной барсетке я нашел его рабочий блокнот, визитку, гелиевую ручку и тетрадь с записями. В записной книжке, помимо дат, адресов и телефонов, были записаны фрагменты взятых интервью и заголовки к будущим материалам. А тетрадь оказалась дневником – литературным пересказом его любви к дочери. Кроме хронологии здесь были и стихи, и рисунки карандашом, и какие-то даты, выделенные красными чернилами. Это показалось для меня любопытным, и я уже через полчаса понял, чего не хватало в моем романе…

История моего предшественника была не только интересна, но и поучительна. Его чувства, его представления о любви и добре, давали мне новые темы, и я теперь уже не представлял свой роман без этого журналиста с его нелегкой судьбой.

– Как же так, – удивлялся я. – Такой персонаж и такой случай? Это же не просто реинкарнация – это чье-то проведение!..

Помнится, я как-то уже просматривал его записи, но тогда они показались мне не интересными, а сам Виктор – наивным и слабым человеком. Не таким я представлял журналиста. Люди этой профессии виделись мне сильными, принципиальными и волевыми, поэтому я и не придал должного значения этому парню. Но сейчас, перечитывая и вспоминая его жизнь, я понимал, что должен серьезно подойти к этой теме. Мне нужно было не только вспомнить его жизнь, я должен был увидеть и встретиться с его дочерью, так как именно она являлась для меня главной загадкой, а для моего предшественника смыслом жизни.