Те из нас, кто, уйдя в запас, осел в Москве и поблизости, или по случаю оказался в городе, поддерживают традицию – несколько раз в году собираться в «пристрелянной» кафешке по мужским праздникам. Увы, помимо этого, всё чаще и по поводу утрат.

На посиделках, как водится, есть о чём поговорить, не исключая впечатлений от заграничных вояжей, ставших доступными в новые времена. Только Коля всё больше слушает, да за других радуется. Несколько раз получал приглашения – составить с семьёй компанию, смотаться на недельку-другую в какую-нибудь интересную страну, родного теперь капиталистического лагеря. На вероятного противника (бывшего, настоящего, и до скончания мирозданья – будущего) вживе посмотреть…

Отнекивался. Неужто генеральской пенсии на жизнь не хватало?

Но вот однажды в тесном кругу выяснилась причина такого удивительного поведения. В скупых красках и в рамках дозволенного рассказ был следующим.

Сегодняшняя молодёжь понятия не имеет, насколько была пронизана жизнь страны идеологией КПСС в совсем недавнем прошлом. И что за «зверь» такой был – партийная комиссия – в структурах учреждений советского общественного уклада. Для тех, кто не в курсе, поясним.

Секретарь партийной комиссии, несмотря на номинальную выборность должности, был, по сути, так называемым серым кардиналом. Без его подписи в личном деле никто не мог рассчитывать на успешность профессиональной карьеры, будь ты хоть мэнээсом в заштатном НИИ, хоть инженером завода, или даже колхозным комбайнёром, которого выдвинули в депутаты сельсовета. Что уже говорить о силовом ведомстве, готовящем разведчиков!

Коля как раз тогда служил в отделе кадров одного ведомственного института, руководство которого решило как-то проверить свой филиал, обучавший иностранных слушателей, на предмет пропаганды советского образа жизни. Назначили группу во главе с председателем парткомиссии Подгузовым В. М., замом сделали Колю.

Проверили. Как положено, собрали коллектив филиала для подведения итогов. Помимо мелких недочётов Подгузов отметил один, по его мнению, весьма существенный:

– Хотелось бы указать командованию части, что использование в учебных и культурно-массовых мероприятиях импортной аудиотехники отнюдь не красит нас, бросает тень на имидж страны, как экономически развитой державы. Считаю факт политически недальновидным и должен отобразить это в отчёте.

Что и говорить, неприятная для начальства филиала оценка, а из уст партийного босса такого калибра – чреватая и оргвыводами. Коля, на правах второго лица в проверяющей комиссии, в целом обязан был поддержать шефа, и поддержал, но постарался смягчить ситуацию.

– Позволю себе всё же не согласиться с мнением Владимира Михайловича. Как коммунисты, да, мы должны признавать недостатки. Техника есть техника, не секрет, что отечественная продукция пока ещё уступает, порой, в надёжности зарубежным образцам. Но хороши же мы будем, если на интернациональной встрече, в присутствии гостей, подчас, очень высокого дипломатического ранга наш магнитофон зажуёт плёнку во время воспроизведения гимна. Да не дай бог, страны-союзника. Не лучшая будет ситуация с точки зрения пропаганды. Да и для поддержания дружественных связей. Так и хочется, в шутку, спросить – вы на какую разведку работаете, Владимир Михайлович, давая такие рекомендации?

Подгузов изменился в лице, раздражённо швырнул карандаш на стол…

Начальник проверяемого филиала, провожая комиссию, улучил момент, в полголоса доверительно поблагодарил:

– Ну, спасибо, Николай Васильевич! Выручили. Сами понимаете, нам возражать Подгузову – себе дороже выйдет…