Сияющее видение ангела исчезло также внезапно, как и появилось. Вокруг меня по-прежнему вода, а от меня почему-то удаляется огромная кожистая черепаха, опускаясь почти вертикально все ниже и ниже в глубину.
Глава 5. «Первая смерть».
Прошло полгода. Я подросла. Выросли и мои братья и сестры – собратья по греху.
Мы как прежде держимся все вместе. Так легче заметить опасность, спастись, выжить. Люди называют нашу семью косяком, а нас – рыбами. Прозрачного опекуна пришлось оставить, так как он перестал защищать нас. Теперь я знаю, как люди называют подобных ему – медуза.
Люди дают живым организмам названия, не зная или не думая, что сами когда-нибудь тоже будут их носить. Не раз я видела, как люди тонут, как они кричат, пытаясь спастись. Видела человеческие останки, поедаемые рыбами. Одни грешные души поедают останки других грешных душ. Печально.
Почему, интересно знать, моя душа не утратила способность понимать человеческую речь? Может, для души нет никаких языковых барьеров? Жаль, что я редко вижу людей и слышу их голоса. А может быть, это к лучшему?
Двигаться, все время двигаться… Неоднократно наш косяк встречался с черепахами разных форм, но такая большая не встретилась ни разу.
Что такое? Косяк волнуется, все сбились в тесном ограниченном пространстве. Огромные гибкие преграды в мелкую клетку со всех сторон. Ближе, ближе… Люди! Нас вытаскивают из воды люди! На меня навалилась куча моих собратьев. Я задыхаюсь от сдавившей мое тело тяжести, от отсутствия…воды. Моя плоть родилась в воде, жила и дышала в воде, поэтому она не может жить без воды. Отсутствие водной стихии для этого тела означает для него смерть.
Опять я в капсуле лечу куда-то вверх, к свету. Свет такой яркий! Невозможно смотреть! Открыв глаза, замечаю, что лечу в противоположном направлении. Космические часы перевернули, и песчинка – душа возвращается на землю.
Глава 6. «Второй уровень».
– Что за шум? Кто это так истошно…даже не кричит, – орет?
– Не пугайся, – успокаивает меня чей-то голос. Они не тронут тебя.
– А кто кричит? – допытываюсь я.
Вокруг меня куда ни глянь – бесконечная темная колеблющаяся масса, так что я даже не пойму, с кем общаюсь.
– Это заблудшие души добычу делят.
Голос исходит откуда-то совсем близко, слева от меня. Я же лежу на земле, распластавшись на пузе, уткнувшись носом в небольшой камень. Да… Встать на ноги у меня, судя по всему, не получится. Меня словно очень туго спеленали, оставив свободными верхние – по локоть и нижние – по щиколотки – конечности. Со сросшимися в единое целое ногами в воде удобнее, а здесь приходится передвигаться на брюхе, отталкиваясь от земли кистями рук.
– Им не хватает пищи, чтобы наесться? – спрашиваю я, остановившись, чтобы немного передохнуть. – И мне сейчас неплохо бы подкрепиться.
Темная глыба, вдоль которой, как вдоль стены, я так усердно ползла, вздохнула и нехотя повернулась на бок. Запахло молоком.
– И я хочу! – пропищал кто-то у меня за ухом.
Не отрываясь от живительного соска, кошу правым глазом. Славная усатая мордашка, блестя влажными глазками, тянется, нюхая воздух, к моему носу, норовя присоединиться.
– А где твоя кормилица? – спросил уже знакомый мне голос.
На секунду я прерываю свое занятие, но, поняв, что вопрос не ко мне, вновь принимаюсь за еду. Пустой желудок требует наполнения.
– Я, наверное, потерялся, а как ее найти – не знаю.
«Ого, да это парень!» – почему-то мелькает у меня в голове.
– По запаху, – ответил голос. – Ты сейчас пахнешь как она. Вот и ищи скорей, пока запах не выветрился.
«И ползает он пошустрее меня», – вновь отметила про себя я.