Достал из кармана пачку с зажигалкой и протянул ей. Тонкие пальчики вытащили из пачки одну сигарету и отправили в соблазнительный рот. Зажигалку не взяла и терпеливо подождала, когда я высек искру и приблизился к ней. Сигарета шелохнулась между упругими губами, такое манящее и притягательное зрелище, что я отпустил зажигалку, вырвал сигарету изо рта Ливи и впился в искушающие губы.

Она выгнулась под моим напором, но порывисто ухватилась за мою шею и тесно прижалась точеным, жарким телом. От ее вкуса и аромата, из-за тесноты между нами и крепких рук, держащих в прочном захвате, от меня уплыли все гнетущие чувства и мысли. Весь стал сосредоточенным лишь на ее нежности и горячей податливости.

В один рывок поднял ее в воздух и переместил на стол. Ливи отозвалась приглушенным вздохом, обвила ногами и руками, но непредвиденно прервала поцелуй и легко отстранилась.

– В спальню, Тид. Этот стол неудобный.

Весь мой запал чуть не остыл. И, вероятно, сама об этом догадалась, успев прервать поцелуем ход моих мыслей. Утонув полноценно в ее легком весеннем аромате, во вкусе ее страсти, я не позволил себе отвлекаться на всякую надуманную ерунду.

Подхватил ее на руки и повез к закрытой двери. Ливи крепче обняла меня и несдержанно воскликнула.

– Ты меня не удержишь!

– Заткнись.

– Нет, серьезно! Если уронишь, я тебе не прощу!

– Охренеть как польщен, что ты такого лестного мнения обо мне, – толкнул ногой дверь, и та охотно поддалась, видимо, была приоткрытой.

Спальня показалась громадной, с большим окном и минимумом мебели. Я сосредоточил внимание на кровати посреди комнаты с белым бельем. И бросил Ливи на нее без щепетильной нежности.

Она утонула в мягкости подушек и одеяла и залилась смехом. Скинув футболку, накрыл Ливи собой и заглушил ее смех поцелуем. Она затихла и жадно обвила меня руками.

– Ван Ливен, ты такая сука… – с придыханием прошептала она, когда я перешел поцелуями к ее шее, попутно отправив руку под полы футболки.

– Согласен. И, кажется, ты ни в чем не ошибаешься.

Не дал ей больше ничего сказать. Попытался отторгнуть себя и ее от реальности хотя бы на непродолжительное время, забыться и дать себе освобождение от удушливости мыслей.

И это забытье я нашел. В гибкости ее горячего тела, опутывающего невидимыми прочными цепями. В раскаленности ее дыхания и поцелуев. И дала исцеление страстью, раскрепощенной и смелой, жадной и способной затуманить даже самый развратный разум. Сжимая мои запястья, усмиряя хваткость пальцев и тела, она душила и давала свободу, насыщала и изводила одновременно. Расстилалась шелковым морем подо мной и быстро обращалась в бурю, заставляя подчиняться ее стихийной ненасытности.

Я искренне не понимал в эти минуты, почему отказался от этой сладкой смелой девушки? Почему позволил обмануться и дать себе поверить, что мне необходимо нечто другое? Зачем?

Ведь знал изначально, что несовместим с иным.

– Что-то ты меня запутал, – посетовала Ливи, глубоко затянувшись моей сигаретой.

– Могу распутать. Но сначала пойду за кофе.

Она усмехнулась, но промолчала. Следя за тем, как я одеваюсь, лениво затягивалась сигаретой, так и оставшись лежать обнаженной на постели.

– Какой любишь?

Ее смех просветил, с каким скепсисом она воспринимает мои намерения. И ничуть не удивился.

Взял телефон и кинул в нее. Ливи прекратила смеяться и уже с интересом уставилась на меня.

– Я спросил: какой кофе любишь?

– Хм… – взяла мой телефон и покрутила между длинными пальцами. – Хочу капучино.

Вышел из спальни и недолго провозился с курткой и кроссовками. По пути до первого этажа прикурил и решил пройтись пешком до ближайшей кофейни. К счастью, как говорила Ливи, за углом встретилось заведение с лаконичной треногой с вывеской. Простоял небольшую очередь и купил горячие напитки. Пока ждал, прикурил новую сигарету и с сожалением выбросил в мусорную урну пустую пачку.