Гирд, видимо, решил улечься обратно, но не рассчитал маневренности и свалился на пол. Грохот прозвучал такой, что затряслась вся мебель.

Я разразился смехом и задохнулся от тягучей боли в боку. Ухватившись за синяк, сложился вдвое, но успокоить смех не удалось.

Гирд вскинул руки к кровати, но не смог ухватиться за одеяло. Сквозь ругательства засмеявшись, так и остался на полу в полной экипировке.

Вдруг открылась дверь, и в проеме появился Вэнс. Сукин сын, весь свежий и выспавшийся, в футболке, от белизны которой зарябило в глазах, в джинсах без единой помятости. Волосы аккуратно уложены, побритый и разящий дорогим одеколоном, чем вызвал у меня новый приступ тошноты.

– Так, еще двое! – от его бодрого голоса Гирд весь скривился. – А находка-то какая!

– Пошел на хер! – отозвался Гирд, пока я адресовал Вэнсу средний палец.

– Мои скромняги.

– Бастиаан, врежь ему, пожалуйста. Только появился, а уже голова от него болит.

Вэнс усмехнулся и долгим изучением присмотрелся ко мне.

– Гирд ван дер Берг, ты неразумно полагаешь, что я не могу узнать эти глазки? Или ты хочешь меня позлить?

– Не хочу, – активно покачал головой Гирд, вероятно осознав свою оплошность. – Ни в коем случае. Лучше сдохнуть.

– Какой хороший мальчик, – Вэнс заметил синяк на мне и резко растерял благодушие. – Кто тот несчастный, которого ожидают страшные предсмертные муки за то, что попытался повредить эту прекрасную шкуру? Гирд?

– Я? – Гирд с испуганным видом замотал головой. – Ни в коем случае! Руки у меня чисты.

– А остальное?

Я схватил подушку и запустил ее в Вэнса. Просыпаться у него после вечеринки было мучительней самого похмелья. И ничего так не бодрило, как желание его прирезать.

Он со смехом вышел, возможно, решил пощадить наши больные головы. Маловероятно, конечно.

Беспомощно протирая пульсирующие виски, я глянул на Гирда и нашел его старательно распрямляющим морщины на лбу.

– Ты всерьез?

– Ага… – он заполз на кровать, как растерзанная волками жертва. – Перебьешься. Бастиаан, наверное, свеж и бодр сейчас, так как резко стал следить за количеством выпитого, в отличие от тебя. Ко всему, придурок, сам спалился, назвав брата «Чоки». Это я так, хотел немного помучить этого зазнайку. Да, знаю, глупая и непродуманная попытка. Как же он противен с утра после пьянки… Все, дайте мне умереть спокойно.

Я улыбнулся, но не успел ничего сказать. Открылась дверь, и вошел Бастиаан.

Действительно выглядел выспавшимся, даже футболка и джинсы не были помяты.

– Почему Гирд заметил, что ты мало пил, а я – нет?

– Потому что ты спасал весь вечер честь от поползновений Ливи.

Гирд сотрясся смехом, и Бастиаан взглянул на его длинную тушу с деланным удивлением.

– Жив? Странно. Воняешь, как разлагающийся труп.

– И чувствую я себя соответственно. – Гирд с шумом перевернулся на спину и громко вздохнул. – Сейчас стошнит.

– Вы и так изгадили белоснежную постель родителей Вэнса.

– Иди ты! – Гирд подскочил, и на его помятом лице отразился такой ужас, что мы с братом рассмеялись в унисон.

Смотря на нас, Гирд только через несколько мгновений оклемался.

– Да ну вас! Напугали, черти!

– Жили бы тут его родители, хрен бы мы тут ошивались.

– Идите на хер оба, заколебали с утра пораньше!

Бастиаан вернулся вниманием ко мне и принялся разглядывать синяк.

– Откуда?

– Без понятия, – коря себя, что не успел натянуть футболку до его прихода, как можно быстрей сейчас с этим справился. – Как вспомню, скажу.

Бастиаан не стал нагнетать, но в глазах проскользнуло неодобрение.

– Выглядишь не лучше этого вонючего трупа.

– Эй! – возмутился Гирд, на что Бастиаан резво повернулся к нему и впечатал кулак в бок.