Аузан давно бьется над тем, как изменить эту ситуацию. Книгу он заканчивает размышлением о ценностях: все-таки есть ощущение, что новые ценности возникают, симптомом тому – ощущение удушья, темени, нехватки чего-то важного. А ведь ценности, как говорит Рональд Инглхарт, – это, как правило, то, чего очень не хватает. Не хватает настолько, что без этого нельзя дальше жить. Кстати, Инглхарт – вдохновитель глобального исследования ценностей, согласно которому россияне в последние годы оказывались крайними материалистами, мало интересующимися постматериалистическими ценностями – автономией, творчеством, самовыражением, общим делом.

Ровно там, где заканчивается книжка Аузана, с разговора о ценностях начинает Трудолюбов, проходя по всему кругу тех же институционально-общественных проблем, но уже с позиций философа-публициста, а не экономиста-теоретика. Наши соотечественники, пишет он, крайние индивидуалисты, «западнее запада»: большинство стремится к власти и богатству, а внимание к ближним, участие в общем деле не в цене. Только в последние годы ситуация начала понемногу меняться.

Ни те, кто внизу социальной пирамиды, ни «милиционеры и другие служивые люди» не верят в соблюдение норм и правил; гораздо важнее лояльность начальству. Поэтому коррупция и пронизывает отношения с теми, кто сидит «на раздаче». То, что для нас – преступление, для них – рациональное поведение. Ведь все идеи дискредитированы, а смысл работы – в продвижении наверх по властно-денежной иерархии. Это «этика милиционера»: жить без иллюзий и ответственности за общее дело, работая только на себя и свою семью. Отсюда избирательное применение закона: продвижение по социальной иерархии – покупка более-менее эксклюзивной возможности не исполнять закон, а использовать его к своей пользе.

Качество политики определяется тем, вспоминает Максим Трудолюбов книгу Сьюзан Роуз-Аккерман «Коррупция и государство», насколько обществу удается поставить личный интерес граждан на службу общему благу. Если не удается, получаем то, что получаем: непрозрачные решения, необъяснимые льготы, поддержку отдельных проектов в ущерб массе других. Управление жадностью сводится к тому, чтобы рассадить своих людей по командным позициям. Когда игра без правил приносит максимальный выигрыш, осмысленная политика невозможна.

Только развитие горизонтальных связей может улучшить эту ситуацию. И повышение доли людей, для которых творчество, профессиональный успех, самореализация становятся намного привлекательнее, чем имитация деятельности, сопровождающаяся попыткой набить карман. И Аузан, и Трудолюбов – противники революционного разрешения ситуации, ведь понятно, что взрыв не созидает нового, а только разрушает старое. Новое здание, которое выстроится на пепелище, повторит те же черты. Только медленная, упорная трансформация ценностей и интересов может изменить это положение. Максим Трудолюбов и Александр Аузан очень много делают для того, чтобы вылечить социальный склероз, чтобы ценностная трансформация действительно произошла.

Нужно реанимировать общественное пространство – его в стране почти не осталось: Борис Грозовский о сборнике «Россия-2020: сценарии развития», выпущенном центром Карнеги.

Пытаться продумать сценарии будущего очень сложно. Это я понял, когда участвовал в работе над «Стратегией-2020». На днях был опубликован результат параллельного, почти одноименного проекта – тематические сценарии на десятилетку, подготовленные экспертами, собранными Фондом Карнеги. Шестисотстраничные «Сценарии» могут показаться эклектичным продуктом: единой матрицы, заданной сценаристам, продумывавшим настоящее и будущее армии, региональной политики, экономики и т.д., в сборнике нет. Добрая половина опубликованных в сборнике работ – не сценарии, а, скорее, эссеистический анализ происходящего и размышления о том, как может и должна ситуация разворачиваться дальше.