– Карибский кризис был давно, при других обстоятельствах, – вмешался в спор первый советник президента. – Тогда у нас не было такого преимущества в вооружении, а у Штатов – страха. А, как известно, от испуга люди способны на самые глупые поступки. Обезумев от страха, человек не в состоянии думать адекватно. Он может только две вещи: либо убежать в панике, либо победить объект боязни, а вернее, просто уничтожить его. И как мы можем видеть, Штаты не пытаются никуда сбежать. Ситуация слишком накалена, пришло время для активных действий. Все переговоры зашли в тупик.

– Вам это легко говорить, когда за вами и вашей семьей закреплено помещение в убежище. Вы-то ничем не рискуете. А вы поменяйтесь местом с обычным гражданином, тогда посмотрим, как вы запоете.

– Жертвы всегда были, есть и будут. В каждой войне, в любом конфликте остается место для них. Но они необходимы для развития и дальнейшей эволюции не только России, но и всего мира!

– И сколько же людей вы готовы отдать в жертву? Сто миллионов? Миллиард? Или быть может, все девять миллиардов? – поинтересовался Сергей Иванович.

– Число жертв не имеет значения. Важно лишь только продолжение рода человеческого…

– Так именно это вы и ставите под угрозу!

– Андрей Владимирович, – генерал встал из-за стола, – американцы напуганы, и не просто сильно. У них сейчас паническая истерика. Прибавьте к этому отсутствие разума и термоядерное оружие. И что вы получите? Сумасшедшего, обезумевшего фанатика с оружием в руках, который ничего не осознает и не видит, кроме желания выжить и при этом обогатиться. Штаты больше не будут разговаривать. Они будут действовать, и их президент дал четко это понять на сегодняшнем выступлении. Штаты не думают о жертвах. Их руководству плевать на свой народ, и уж тем более на чужой. Они сначала действуют, а только потом думают. Так у них было всегда, – генерал сделал глоток воды. – А теперь представьте, что весь этот альянс долбанет по нам. Да, множество ракет мы уничтожим, но многие и долетят до целей. Если же мы покажем, что способны не только на разговоры, то европейцы точно не будут вступать в конфликт, а уж со Штатами и Китаем мы разберемся. Мы должны всему миру показать, что способны не только на разговоры, как это было неоднократно в самом начале века. Мы должны проявить жесткость. Да, жертвы будут, признаю это. Не все ракеты мы сможем сбить, но мир не исчезнет.

– Довольно, – вмешался в разговор президент, хранивший до этого момента молчание. – Мне нужны факты, оставьте лирику.

– Анатолий Борисович. Ракеты так называемого Альянса в полной боевой готовности, – доложил генерал армии. – Они истерят, и это главная проблема. Американцы внушили всем, что мы – угроза для их суверенитета, что мы поставим их всех на колени и поэтому с нами надо бороться сейчас, пока не поздно. И, как это ни прискорбно, нашлось множество умалишенных, которые в это поверили. В итоге мы имеем то, что, возможно, со всех сторон окружены ракетами.

– А переговоры?

– Словам американцев верят намного больше, чем россиян. Наши уверения в том, что мы не собираемся ни на кого нападать, так и остались не услышанными. Увы, но дипломаты склонны воспринимать не то, что им говорят, а что они хотят услышать. Вернее, что им приказывает начальство. Всем нашим доказательствам Европа не верит, зато голословным утверждениям Штатов доверяет в полном объеме. Так что все переговоры провалились.

Анатолий Борисович встал, медленно подошел к окну и посмотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Все присутствующие пристально за ним следили, стараясь не производить ни звука.