– Мама, – прямо ответила Кэтти, – Точнее технология создания была описана в её дневнике.

– Что ещё описано в дневнике твоей мамы? – продолжил допрос магистр.

– Ничего такого больше нет, – терпеливо ответила Кэтти.

По сосредоточенному лицу магистра Кэтти поняла, что он рассматривает скрепку магическим зрением. И тут до неё дошло, что чисто теоретически, он может знать непременное условие при создании такого оберега. В ужасе она раскраснелась и начала выдумывать хоть сколько-нибудь уместное оправдание. Однако Рэй выключил магическое зрение и, глядя ей в глаза, серьёзно сказал:

– Это очень ценная вещь, и я бы не посмел принять её. Но я вижу, что структура замешана на моей ауре, а это означает, что никому кроме меня она не пригодится. Спасибо, Кэтти. Это очень ценный дар.

А дальше он сделал то, чего от него Кэтти точно уж не ожидала. Отогнув бочок скрепки, Рэй вставил её себе в ухо, а затем загнул обратно, соорудив при этом импровизированную серёжку. А затем, наложил на всю эту неописуемую красоту, то ли иллюзию, то ли сам магистр знает что, но скрепка перестала быть видимой для чужих глаз.

Улыбнувшись своим мыслям, магистр неожиданно добавил:

– Совсем забыл! У меня тоже кое-что для тебя есть. Академический браслет-портал, – он жестом попросил дать руку с браслетом, – Теперь для тебя открыт портал из твоей комнаты в мой кабинет и медиторий. Он работает в обе стороны. Разрешение получено у ректора, – сказал магистр и провёл рукой над её студенческим браслетом.

– Умеешь пользоваться? – спросил он, а после утвердительного кивка скомандовал:

– Пробуй.

Активировав студенческий браслет, Кэтти приказала ему открыть портал в свою комнату. Перед тем как шагнуть в портал, она улыбнулась и сказала:

– Ещё раз с днём рождения! Доброй ночи!

…

Вчерашним вечером у Кэтти язык не повернулся лезть к магистру с новыми проблемами в его день рождения, да и выглядел он уставшим. И уже утром доедая оставшиеся яблоки, которые она снова запекла – Кэтти твёрдо решила, что сегодня точно попросит у него помощи.

Находиться весь день в комнате без еды было невыносимо. Каждый час она предпринимала безысходные попытки заглянуть в ящик и ещё раз убедиться, что там ничего не осталось. Надев своё пальто, которое, к слову также как и платье оказалось испорченным, после того памятного дня, когда недоброжелатель оставил её без еды и как выяснилось без одежды. Но пальто, к счастью, удалось починить. В отличие от платья.

Надев пальто, Кэтти посетила библиотеку, затем оранжерею. Гулять не вышло, из-за голода она постоянно мёрзла. А осень уже вступила в свои права и с востока дул промозглый ветер. Вернувшись в комнату, Кэтти постаралась сосредоточиться и поделать упражнения. Но несмотря на то, что она с завидным постоянством и усердием выполняла их каждый день, с каждым разом они получались всё хуже внимание рассеивалось и доделать хоть одно из них до окончания минуты никак не получалось. Рассерженная она бродила туда-сюда по комнате, затем обессиленная ложилась на кровать, а потом снова вставала и ходила. Неожиданно, её мрачные потуги были прерваны стуком в дверь. Кэтти удивлённо уставилась на неё, а после повторного стука заторможено подошла к ней и открыла. На пороге стоял Мейсон и вид у него был угрюмый. Он окинул её взглядом с ног до головы и сказал:

– Добрый вечер, Кэтти. Я хотел узнать, всё ли у тебя в порядке? Последние дни ты выглядишь очень… уставшей… и похудела… ты болеешь?

Удивлённая Кэтти несколько долгих мгновений пыталась осмыслить происходящее, а затем ответила:

– Спасибо, Мейсон, всё в порядке, скоро приду в норму, – сказала и постаралась улыбнуться. Возможно Мейсон и мог бы ей помочь, но язык просто не поворачивался сказать: « Мне нечего есть».