– Как вы сюда попали? – с неприкрытой враждебностью спросила она. – Я чертовски испугалась.

– У нас, в Санта-Долорес, замков нет. – Голос его прозвучал с тягучей медлительностью. – Мы не позволяем себе грубых и бранных слов. Этот яд так же заразен, как наркотики, алкоголь и мясо животных.

Сама не зная почему, Рэчел сдержалась и не послала его куда подальше, а только пробормотала под нос:

– Пой, пташка, пой…

Он посмотрел на нее, и она встретила его взгляд совершенно спокойно. Неудивительно, что вполне разумные в прочих отношениях взрослые люди разве что не едят у него с руки. Такие глаза могли бы растопить айсберг.

Только ее сердце было потверже ледяной глыбы, и никакие задумчивые, задушевные взгляды Рэчел не трогали.

– Вы сердитесь? Вы недовольны «Фондом Бытия»? – заговорил Люк Бардел, не вставая с кровати. – Вы считаете, что мы недостойно поступили с вашей матерью.

– Нет. – Рэчел начала расстегивать шелковый жакет – пусть не думает, что она его боится. – Не «Фонд» – вы недостойно обошлись с моей матерью. Вы соблазнили ее, убедили не оставлять деньги единственному ребенку, а теперь изображаете из себя непонятую жертву.

По его губам скользнула медленная, странным образом встревожившая ее улыбка.

– Я дал обет безбрачия.

– Мне уже говорили. Но я в это не верю.

– Так вы спрашивали? Зачем? Что вы хотели узнать?

«Хорошо, что в комнате темно», – подумала она, почувствовав, как потеплели от прилива крови щеки.

– Я не спрашивала. Они сами все рассказали.

– Очень странно. – Люк поднялся с кровати, и они вдруг оказались совсем близко друг от друга в маленькой комнате. Он был выше, чем казалось вначале, а ей не нравились высокие мужчины. Впрочем, низкие, как и среднего роста, ей тоже не нравились, напомнила себе Рэчел. И нервничать тут не из-за чего. – Должно быть на них что-то снизошло. Не просто же так они поняли, что вы хотите узнать. В этой жизни совпадений не бывает. Случайно ничто не происходит.

– А жизнь и есть одна длинная цепь случайностей, – резко возразила Рэчел и тут же пожалела о своей несдержанности. – Если бы моя мать не встретилась с вами, то не подпала бы под ваше влияние, а я не осталась бы нищенкой.

– Да. – Он протянул руку и коснулся ее коротко подстриженных волос. Жест получился пугающе интимным, и Рэчел замерла от неожиданности. – Но матери у вас все равно бы не было, разве не так?

Дверь за ним давно закрылась, а она так и стояла в непонятном оцепенении.

Они собрались тайно, Старейшины с торжественными лицами и благородными манерами. Все, и мужчины, и женщины, сидели со скрещенными ногами на дощатом полу, подняв руки ладонями к небу в ожидании ниспосланного свыше озарения. Даже чужак, тот, кто никогда не будет принадлежать к их избранному кругу, сидел в почтительном молчании.

Увидеть их смог бы, пожалуй, любой, кто приложил бы достаточно стараний. Увидеть, но не услышать. Старейшины встречались часто – обсудить финансовое состояние «Фонда Бытия», поговорить о будущем, судьба коего столь неопределенна, и чудесных переменах, привнесенных в их жизнь Люком Барделом.

Так было и сейчас. Альфред Уотерстоун взглянул на сидящего с ним рядом Старейшину, тяжелое, с отвисшим подбородком лицо которого выражало спокойствие и решимость.

– Так как мы устроим смерть Люка?

И чужак вежливо поднял руку.

«Что ж, первый раунд он выиграл, – подумала Рэчел, устремив взгляд на деревянную дверь. – Но это еще ничего не значит». Если б она так легко пасовала перед трудностями, то вообще не приехала бы в Санта-Долорес. Есть вещи, которые нельзя оставить просто так, и временным неудачам не ослабить ее решимости. Она готова к ним. Кроме того, среди этих счастливых, улыбающихся людей у нее есть союзник.