– А что там, в восточном крыле? Неверующие?

Он одарил ее своей самой лучезарной улыбкой.

– Нет. Душевнобольные.

Кальвин решил все для себя в тот день, когда впервые увидел Люка Бардела. Он не любил вспоминать то время – черная была полоса для них обоих. Вспоминать страх и боль – пустая трата времени. Тем более что теперь все шло так хорошо.

Но опасность оставалась. Опасность всегда таилась где-то рядом, уж Люку-то стоило об этом помнить, но когда тебе со всех сторон твердят, что ты непогрешим, ты и сам начинаешь в это верить. Кальвин видел свой долг в том, чтобы вернуть босса с небес на землю.

Враги у Люка были. И не только эта заносчивая сучка, возжелавшая наложить лапу на денежки своей мамочки. Да только ничего у нее не выйдет. За все годы знакомства с Люком он не помнил ни одного случая, чтобы тот по доброй воле отказался от того, что заработал, украл или выманил обманом. Правда, никто и не пытался что-то у него отнять.

Рэчел Коннери была далеко не худшей из проблем Люка, но неприятностей могла доставить немало. Стоит лишь перестать обращать внимание на мелкие угрозы, недооценивать их, и будь уверен – рано или поздно потеряешь все.

Этого Кальвин допустить не мог. Он слишком нуждался в Люке. В его даре обманом выкачивать деньги из самых невероятных источников. В его хладнокровном, мудром, трезвом отношении к жизни, которая началась так плохо и так чертовски долго налаживалась. В его любви и дружбе. И чтобы защитить это все, Кальвин был готов пойти на что угодно.

Даже на то, чтобы избавиться от такого неудобства, как Рэчел Коннери. Он делал это раньше и без колебаний сделает снова. Неприятная необходимость. Люк так и не научился мириться с мерзкой стороной реальности, и дело Кальвина оберегать его. Он защищает свое и распознает угрозу, когда видит ее. Уж не утратил ли Люк этой своей способности?

«Да, Рэчел Коннери – угроза», – думал он, ведя ее час спустя через поселок под ярким солнцем Нью-Мехико.

– Давно вы знаете Люка? Как вы с ним познакомились? – спросила она тем наигранно равнодушным голосом, который не обманул его ни на секунду.

Его так и подмывало рассказать все, только чтобы увидеть ее реакцию. Откуда ей, хорошенькой богатой штучке, живущей в своем тихом, уютном мирке, знать о…

– Довольно давно, – ответил он.

– Вы не такой, как другие.

Он взглянул на нее.

– Я здесь не единственный урод. Поживете тут подольше, встретите и не таких чудаков.

Она не бросилась доказывать, что он вовсе не урод, и это придало ей весу в его глазах. Кальвин знал, кто он, и знал, что вежливые, политкорректные ответы ничего не изменят.

– Я имела в виду, что вы не слащавый праведник, как другие, – сказала она. – Все остальные – ну прямо как персонажи старого фильма «Брейди Банч».

– Не знаю, – отозвался Кальвин. – В детстве мне не часто доводилось смотреть телевизор. – Он открыл тяжелую резную дверь реабилитационного центра и зашагал по коридору, зная, что девушка пойдет за ним. – Гретхен – старшая медсестра. Просто делайте то, что она говорит, и все будет в порядке. Только держитесь подальше от Энджел.

– Энджел?

– Большинство пациентов вполне безобидны. Они страдают от разных форм заболевания, и при надлежащем лечении их состояние улучшается. Но Энджел уже ничем не помочь. Она серьезна больна и опасна. Завтра ее увезут отсюда, а до тех пор не приближайтесь к ее палате. Она под замком, так что проблем быть не должно.

– Она действительно опасна?

– И для себя, и для окружающих. – Он посмотрел на Рэчел. Она ловила каждое слово, заглатывая наживку, как голодная рыбешка. – Энджел постоянно твердит про преступный сговор. Думает, что Люк просто всех использует, крадет их деньги, а потом убивает тех, кто ему мешает. Особенно стариков, которым осталось недолго жить. Считает, Люк помогает им отправиться на тот свет. Представляете?