В коридоре все стали лицом к стене, упершись поднятыми раками в стену и расставив ноги на ширине плеч. Хуже всех приходилось Марии Ивановне, кассирше. Ей было уже шестьдесят, и совсем недавно ее проводили на пенсию. Но он продолжала работать, так как генеральный только ей доверял крупные суммы денег. Она стояла у стены, периодически всхлипывая и вздыхая. Стоящий рядом Костя Иванов, начальник транспортного цеха, резко повернулся и крикнул стоящему неподалеку омоновцу:

– Вы можете хоть женщину отпустить! Ей же плохо!

В ответ омоновец одним прыжком подскочил к Косте и с размаху огрел его дубинкой по почкам. Костя рухнул на пол как подкошенный. Мария Ивановна ойкнула и упала рядом с Костей.

Наталья Геннадьевна подскочила к Марии Ивановне и посадила ее на стул. Та пришла в себя и стала вытирать платком слезы и нос.

– Всем стоять смирно! Как деньги воровать у государства у вас здоровье есть! Налоги надо платить вовремя! Ублюдки! – Симонов сплюнул себе под ноги и важно пошел по коридору.

Никита помог подняться Косте, с опаской поглядывая на омоновца. И они опять стали лицом к стене с поднятыми раками.

Когда омоновец отошел подальше, Костя тихо сказал Никите:

– Маски шоу это… Мне шеф рассказывал по пьяне как-то. Москвичи уже год под его фирму роют. Деньги предлагали, вступить в их холдинг. Ведь мы самые крупные производители молочки в районе. Шеф не соглашался. Так, видимо, они решили силой забрать. Начальнику местного УВД прислали заказ – пресануть, вот мы и попали под каток. Рейдерский захват это называется. Как и везде…Беспредел… – Костя застонал, потерев спину, – вот суки, грамотно бьет по почкам… опыт большой.

Наталья Геннадиевна стояла рядом, тихо бормоча:

– Вот твари… Как гестаповцы…Их надо в полицаи переименовать…

Мария Ивановна сидела на стуле и тихонько плакала:

– У меня полтора миллиона в кассе… Не успела в банк сдать… Сейчас же эти сволочи заберут, потом концов не найти…

– Разговоры! Я сейчас вас успокою! – рослый омоновец подошел с другого конца коридора. Из кабинетов стали выносить опечатанные компьютеры и коробки с документацией. Сколько прошло времени, Никита не помнил. Он уже опоздал на свидание с Леной. Скорей бы кончился этот кошмар. Только бы в обезьянник не забрали. Тогда точно до утра продержат.

Из своего кабинета вышел Юрий Павлович. Он был явно подавлен. Из губы сочилась кровь. Руки за спиной в наручниках. За ним выбежала зареванная Верочка.

– Проследи, что бы после обыска все закрыли. Всем пока отпуска за свой счет. До выяснения – бросил он на ходу Наталье Геннадиевне.

Неожиданно у Никиты в кармане брюк завибрировал мобильник. Никита замер, сейчас он начнет звонить. Омоновец стоял спиной. Никита потянулся к заднему карману брюк, и тут мобильник зазвенел. Омоновец резко повернулся и подскочил к Никите.

– Тебе что, не понятно было, козёл? Сдать все телефоны! Вытащил быстро!

Никита вытащил мобильник и отдал дрожащей рукой омоновцу. Тот схватил его и бросил на пол. Мобильник жалобно пискнул под тяжелым берцем омоновца и замолчал. Никита повернулся к стене. Руки предательски тряслись. И какого черта он не сдал этот мобильник. Сейчас бы схлопотал по почкам.

Часам к шести закончили выносить компьютеры и коробки с документацией. Уже опросили всех сотрудников, и начали отпускать домой. Никита вышел затемно. Первой мыслью было позвонить Лене, но мобильника не было. Тогда он решил ехать к ее дому. Через пол часа Никита сбыл на месте. Что делать теперь? Квартиру он не знал, телефона у него не было. Выйдя из машины, он прошелся под окнами пятиэтажки. Неожиданно у него появилась идея. А что, если попросить мобильник у прохожего. Всего один звонок. Телефон Ленкин он помнил. Никита покрутил головой. Из-за угла дома появился интеллигентного вида мужчина. Он шел, не спеша с портфелем в руках. Никита бросился к нему.