– Копье…, – еле слышно прошептал парень.

– Что? – переспросил его Салли.

– Копье…, – повторил противник, – яд…, достаточно прикосновения…, пожалуйста, не убивай меня.

– У, чтоб вас…! – выругался Салли. – Так вот откуда этот град из копий в первую минуту боя! Кодекс гладиатора для вас уже ничего не значит! Ладно, живи пока, – добавил Салли и отвел копье подальше от шеи нечистого на руку бойца.

Он ждал решения Александра, занеся копье над головой проигравшего. Президент поднялся в своей ложе, вытянул правую руку вперед, сжав ее в кулак и оттопырив большой палец руки в сторону. Крики стихли, гости, затаив дыхание, ждали решения. Салли казалось, что пауза слишком затянулась, ему не хотелось омрачать чувство радости еще одной бессмысленной смертью. Наконец, кисть Александра пришла в движение, Салли напряженно всматривался, пока не смог точно определить, что большой палец президента двигается вверх. Разочарованные возгласы толпы были тому подтверждением. Он отбросил отравленное оружие в сторону, поклонился президенту, зрителям и выслушав речь президента, в которой он объявлял Салли победителем и свободным человеком, а также приглашал его на банкет, помог погрузить раненых гладиаторов на носилки и побрел в раздевалку, пытаясь зажать сквозную рану левой руки. Салли видел раздосадованные лица ближайших вассалов президента и понимал, что это именно с ними заключал пари на исход этого боя президент. Жаль поверженных гладиаторов, теперь им достанется еще и от проигравшей крупные деньги элиты. Салли видел, как хотелось Александру опустить большой палец вниз, и с каким трудом он себя преодолел. Это было сделано в угоду общественного мнения о нем. Он знал, что сегодня же все новостные каналы будут трубить о том, какой милосердный человек Александр.

Алекс позвонил в номер Салли и договорился с ним вместе пойти на торжественную часть. Они встретились за пятнадцать минут до начала и неспеша пошли в банкетный зал.

– Слушай, Салли, здорово ты их! Поздравляю! – воскликнул Алекс при встрече.

– Спасибо. Да, мне пришлось потрудиться для этой победы.

– Ты применял новые приемы? – продолжил любопытствовать Алекс.

– Нет, это было очень опасно. Увидев эти приемы, охрана могла меня заподозрить. Поэтому я оставил их на самый крайний случай. Ну а что у тебя?

– Экскурсия была очень интересной. Сначала были русалки.

– Миловидные чудовища! Их коварство сравнимо с их красотой! Я пробовал как-то ночью пообщаться с ними. Так еле ноги унес! Что еще?

– Потом мы видели птеродактиля, – продолжал Алекс.

– Его показ не входил в планы экскурсии. Эта птичка намного милее русалок, даже подвозила меня пару раз к озеру. У нее гнездо в том районе. Главное в тех полетах было вовремя спрыгнуть, чтобы не попасть на скалы. Ты ведь был на озере?

– Да, мы купались там сегодня. Это просто восхитительно! – сказал Алекс, удивленный таким сравнением русалок с птеродактилем.

– Да. Я частенько восстанавливаю там силы. Что еще вам показывали сегодня?

– Племя дикарей, – отвечал Алекс, – они охотились на мамонта.

– Это специально для вас. Дикарей неделю не кормили перед этим. Это была их первая охота на мамонта. Жаль бедное животное, вполне безобидный, умный и ручной был мамонт, совсем как ребенок. Он был создан в теле взрослого мамонта с душой и разумом новорожденного. Увяжется, бывало, за мной, дойдет до скалы, остановится, смотрит мне в след и плачет молча; слезы стекают по морде, по хоботу на землю. Когда я возвращался через час с озера, он целую лужу наплакал. А видел бы ты, как он мне потом радовался, бежал за мной вприпрыжку. Я потом место его обитания старался стороной обходить. Бессмысленная смерть, бо'льшая часть мяса все равно испортится на такой жаре, – сказал раздосадованный Салли.