– Может быть, до сих пор, – проронил он.

Есть никто не хотел, так что ужин они пропустили. По просьбе Джорджа Хатч вывела на главный экран вид окружающего корабль пространства. Зрелище было малопривлекательное, потому что снаружи все заполнял медленно плывущий туман. В нем сами корабли казались почти неподвижными, а окружающая темнота неизбежно выглядела зловещей, мрачной и гибельной. Но Хатч выполнила просьбу, и теперь все созерцали зависшую перед ними туманную дымку как будто с борта парусного судна, идущего со скоростью десять узлов. К вечеру контактеров одолел фатализм. К одиннадцати, когда большинство пассажиров начинает расходиться ко сну, они уверились, что надежды больше нет.

И только Ник старался быть оптимистом.

– Все будет хорошо. Я кое-что читал про этого парня, Броули.

Почти в полночь Билл сообщил, что приближается момент «прыжка». Хатч велела всем пристегнуться и отправилась на мостик. Тор пошел за ней, но нерешительно остановился у входа.

– Я подумал, компания тебе не помешает.

Она улыбнулась и махнула рукой, указывая на кресло второго пилота.

Билл начал шестиминутный отсчет времени.

– Решающий момент, – сказала Хатч.

На консоли вспыхнули шесть зеленых огней: пятеро пассажиров и второй пилот пристегнулись.

– Что ты думаешь? – осторожно спросил Тор, как будто она наконец-то освободилась от забот и могла говорить.

– Если они перебрались в посадочный модуль, то все в порядке.

По внутренней связи раздался голос Пита:

– Пожалуйста, ради бога…

Все датчики на индикаторе «прыжка» вспыхнули ярким янтарным светом.

– Три минуты, – сообщил Билл.

Хатч отвела дополнительную энергию с термоядерной установки. Системные индикаторы вспыхнули зеленым. Энергетические уровни Хейзелтайна начали расти. Детектор масс стоял на нуле.

– Я не такой оптимист, – заметил Тор.

Вспыхнул красный огонек. В отсеке управления экспедицией что-то упало.

– Это мой портативный компьютер, – сообщил по внутренней связи Джордж.

– Можешь его закрепить?

– Как раз это я и делаю.

– Давай скорее.

Они продолжали движение вперед.

Красный свет погас. Консоль вновь показывала, что все ремни безопасности в порядке.

Освещение померкло.

Системы навигации в субсветовой зоне, работавшие в экономичном режиме, ожили. Термоядерная установка вышла в режим готовности. Подключились внешние датчики. Защитные поля повысили расход мощности.

В отдалении кто-то произнес:

– Ну, удачи.

И они гладко скользнули в темноту. Замерцали звезды, и слева поднялось сжавшееся солнце. Рядом с Хатч глубоко вздохнул Тор.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Легкое головокружение.

– Так всегда бывает. Закрой глаза и подожди.

– Хорошо.

– И не делай резких движений. – Она уже внимательно осматривала панель на предмет наличия радиосигналов. Если бы Пастор и его люди были в посадочном модуле, они бы вели передачу на радиочастоте.

– Слышно что-нибудь? – осведомился Тор.

– Нет. – Ее настроение упало. – Ни звука. – Уровни Хейзелтайна снизились. – Ладно, друзья, – сказала Хатч. – Можете вставать. В ближайшее время все должно проясниться. – Она налила себе кофе и достала чашку для Тора. – Билл, где мы?

– Как раз выясняю.

– Ты выявил что-нибудь?

– Ответ отрицательный. Датчики ничего не обнаружили.

Скверно. Хатч уставилась на свой кофе и поставила его, так и не попробовав.

Навигация в незнакомой системе при выходе из «прыжка» всегда предполагала сложные расчеты. На расстоянии шестнадцати световых лет разброс между требуемым пунктом назначения и реальной точкой прибытия мог достигать двух астрономических единиц. К этому следовало добавить трудность поиска планет, которые, как правило, были единственными отличными от солнца телами, способными послужить подспорьем в определении точной позиции корабля.