Хатч настраивала картинку, пока Пит не получил то, что хотел.

– Видите красную звезду? – Она была тусклой и совершенно обыкновенной. – Я не помню ее номера в каталоге, но это красный гигант, имеющий десять известных планет. А звезда одиннадцать нольсемь движется в его сторону. В конечном счете она устроит во всей системе кучу-малу.

– И когда же это случиться? – поинтересовалась Хатч.

– Через семнадцать тысяч лет, – невозмутимо ответствовал Пит. – Приблизительно.

– Ага, – заметил Герман, – то есть кто-то уже занял место в партере, так?

Билл объявил об очередной передаче с «Кондора» и произвел подключение.

– Леди и джентльмены. – Пастор смотрел на всех с загадочной улыбкой. – Мы нашли спутник. Как я уже говорил, мы ползем рядом с ним и в следующие несколько минут приступим к загрузке его на борт. Я буду держать вас в курсе.

Пастора сменило изображение самого объекта. В этот миг он как раз «плыл» над внешней поверхностью люков грузового отсека «Кондора». Аппарат был ромбической формы, с двумя «тарелками» антенн, раза в четыре превышавших по величине центральную часть. Поверхность и «тарелок», и самого аппарата была изрезана под мириадами странных углов. Вдобавок имелся комплекс маневровых двигателей для корректировки орбиты. Все было защищено напоминающим зеркало покрытием, что делало предмет трудно различимым.

– Обратите внимание, что это скорее технология «невидимости», чем светомаскировки. Плюс хитрый камуфляж. Поверхность полностью покрыта светоприемниками и излучателями. Они установлены так, что свет, падающий на сенсор с одной стороны, воспроизводится дисплейной системой прямо с противоположной. Точность воспроизведения не слишком высокая, но издалека абсолютно незаметно. Пока не окажешься прямо над этим аппаратом, его не видно.

Хатч никогда раньше не встречала ничего подобного.

– Мы проводили эксперименты с похожими агрегатами еще в двадцать первом веке, – сказал Пастор. – Только фотодетекторы были около сантиметра в диаметре, а светодиоды, возможно, раз в десять больше, чем эти.

Хатч спросила об источнике энергии. В ожидании ответа все занялись легкой закуской.

– Мы не в состоянии этого выяснить, Хатч, – сообщил Пастор. – Кажется, этот аппарат вообще их не имеет. Но, с другой стороны, у нас нет экспертов по таким вопросам.

Они ждали, пока Пастор, взяв ранцевый двигатель, демонтировал «тарелки» и доставлял их внутрь. Это должно было позволить спутнику пройти в люк. Управляющий «Кондором» ИИ осторожно изменил ориентацию корабля, выключил искусственную гравитацию и запустил маневровые двигатели. Хатч вместе с пассажирами наблюдала, как спутник медленно «заплыл» в грузовой отсек.

Теперь они получали «вид вблизи». Пастор стоял в стороне, а участники «контактной» группы начали снимать зеркальное покрытие и раскладывать найденные «черные ящики», поворотные механизмы и соединительные устройства. На носовой части можно было разглядеть несколько строчек незнакомых символов.

Хатч заметила, что ее пассажиры по-прежнему до слез восхищены тем, что наконец-то прорыв произошел, и в то же время удручены, полагая, что сами оказались участниками неудачного полета.

Каждый из находящихся на «Кондоре» поднял и повернул к телекамере по фрагменту их общего трофея. Гарри Брубейкер, используя и здесь свою знаменитую бесстрастную маску комика, демонстрировал соединительный кабель; Том Айсако показывал «черный ящик», о назначении которого знали, может быть, только небеса; Дж. Дж. Паркер, член правления нескольких торговых компаний, предъявил длинный серебряный стержень.

Епископ держал пару сенсоров, а Джейни Хаскин, королева косметики, представила на общее обозрение сферу размером с баскетбольный мяч, где размещались три телескопические камеры. Она улыбалась, и на ней была карнавальная шляпа. Высокий усмехающийся мужчина, имени которого Хатч не знала, ожидал своей очереди. Вдруг экран погас.