Она шла, значительно опережая вспышку, и отлично знала, что у «Уайлдсайда» не будет никаких проблем. А вот «Кондору» требовалось стартовать как можно скорее и набрать гораздо большее ускорение. Предстояли гонки по ухабам, сопровождаемые немалым страхом и переживаниями. Но Пастор вывез персонал и одиннадцать дней спустя доставил в целости и сохранности на станцию «Сиренити». К тому времени Хатч уже летела домой.

– Я не знал, что ты будешь здесь, – произнес он. – Мне сообщили, ты на задании.

Хатч кивнула.

– Ничего странного. Они думают, что все всегда на задании.

– А что, Академия действительно раздает награды тем, кто достаточно расторопен, чтобы залатать дыру, которая вообще не должна была образовываться?

Она рассмеялась и отмахнулась от вопроса.

– Я в жизни никого еще не была так рада видеть, Пастор.

Она еще с борта «Уайлдсайда» благодарила его за своевременное появление на станции, а он улыбался, пожимал плечами и признавался, что всегда рад помочь.

– Пожалуй, скажу ему вот что, – заметил Пастор. – Я должен любить всех, кто дает мне шанс завоевать расположение очаровательной женщины. – Он оглядел банкетный зал. – Как насчет того, чтобы вместе выпить за это путешествие?

– Если покажешь свою награду.

Пастор кивнул и развернул сверток. На медальоне был изображен «Кондор» и ставший легендой «Спасательный экспресс», все – из полированного дуба. Хатч ощутила слабый укол зависти.

– «Спасательный экспресс»? – спросила она.

Он откровенно удивился.

– Но это же лучше, чем «Пастор вновь на орбите», что, по слухам, хотели написать сначала.

Они направлялись к дверям, когда Вирджил заметила их, знаком велела им задержаться и подошла.

– Ну. – Она перевела взгляд с Хатч на Пастора. – Так и знала, что застану вас вместе.

Хатч представила директора.

– Мы признательны вам обоим, – сказала Вирджил, пожимая Пастору руку. Она отвела их в сторону. – Там могло случиться непоправимое. Если бы вы двое не вывезли оттуда всех до одного, мы бы только и думали, как противостоять прессе, которая могла бы покончить с нами.

И при этом еще погибли бы люди. Но это пустяки.

У Вирджил были основания их благодарить: ведь директор весьма активно поддерживала решение открыть станцию «Ренессанс».

– Вам очень повезло, – громко заметил Пастор, глядя на нее очень серьезно.

«Какой он красивый в костюме», – подумала Хатч. Синий пиджак, белая рубашка, синий галстук-шарф. И серебряное кольцо с орлом на безымянном пальце левой руки. Его Пастору вручил Всемирный Гуманитарный Комитет – за срочную доставку медикаментов на Каракуа за собственный счет. В целом вид у Пастора был очень щегольской.

Он заметил, как Хатч изучает его. И в выражении его лица что-то едва уловимо изменилось, смягчая черты; взгляд Пастора скользнул по ее обнаженным плечам.

«Да, разумеется», – мысленно согласилась она.

Если Вирджил и подметила что-то из этой контригры, то ничем этого не выдала. Она слыла дамой без сантиментов, и ходил слух, будто Сильвия проложила себе путь в науку с помощью стриптиза. Все средства хороши для достижения цели. Она была бы привлекательна, если бы не чрезмерная резкость. Вирджил всегда говорила командирским тоном, ее взгляд был слишком пронизывающим, и держалась она чересчур самоуверенно. Трижды побывала замужем. С прежними мужьями не контактировала.

– Хатч, – произнесла она, – могу я поговорить с тобой минутку о рапорте?

Об отставке.

– Разумеется, Сильвия.

Хотя мне этого очень не хотелось бы.

– Знаешь, я очень встревожилась, узнав, что ты решила оставить нас.

– Пора, – пожала плечами Хатч.

– Ну, не берусь спорить с тобой относительно твоих ощущений. – Вирджил взглянула на Броули. – Мы теряем превосходного служащего, Пастор.