– Они даже не знают, что медуза в лаборатории. – Дедушкин взгляд стал холодным. – К тому же они просто присвоят себе все результаты. Это мое открытие.

– Доброе утро, копуши! – щебечет мама.

Сегодня на ней один из ее обычных ансамблей: неоново-фиолетовое платье выше колен и высокие черные сапоги.

При виде ее дедушка ахает:

– Мелисса! В этом нельзя идти на работу!

– А что не так? – удивляется мама.

– Твои бедра у всех на виду!

Мама отмахивается от дедушки и начинает собирать сумки:

– Поторопитесь, а то опоздаем.

– Куда? – спрашивает дедушка.

– В школу, конечно.

– В школу? – фыркает дедушка. – Я уже находился в школу. Ты, может быть, забыла, что у меня две докторские степени?

– Очень жаль. Придется идти. Я сегодня позвонила Бернадетте.

Бернадетта – школьная секретарша и мамина подруга.

– Что же ты ей сказала? – спрашиваю я. Мама кивает в сторону дедушки:

– Что наш Мелвин – сын моей дальней родственницы. Его отец умер, а мама вышла замуж за наркомана. С отчимом он не сошелся и подозревает, что тот устроил пожар, спаливший вагончик, в которым жил его папа. Поэтому он автостопом приехал сюда, и я разрешила ему у нас пожить.

– Здорово придумано! – говорю я ей.

– Твоему папе будет приятно это слышать. Это из пьесы, которую он написал в студенческие времена: «Гамлет во Фресно». Я ее ставила.

Дедушка перебивает нас:

– Почему мне нельзя просто посидеть дома? Я вполне в состоянии о себе позаботиться!

Он говорит, как настоящий подросток.

– Ты забыл, что полиция выпустила тебя под мою ответственность? Я работаю с детьми. Я педагог. В моем доме не может быть тринадцатилетнего прогульщика. Если тебя кто-нибудь увидит, меня уволят.

Дедушка опускает глаза и на мгновение замолкает.

– Так и быть. Пойду, – бормочет он сквозь зубы.

– Отлично! – отвечает мама и добавляет: – Кстати, ты будешь новой няней Элли.

Когда мы окончили пятый класс, в школе устроили выпускной. Все оделись понарядней, пришли родители с фотоаппаратами. Нам даже выдали перевязанные ленточкой дипломы.

Потом мы с папой, мамой и ее другом Беном отправились ужинать в моем любимом месте – мексиканской забегаловке, где дают бесплатную добавку кукурузных чипсов.

– Ты уж прости, Элли, – сказал Бен, пока мы ждали еду, – но мне кажется, выпускной в начальной школе – это немного нелепо.

Бен неразговорчив, но, когда он все же открывает рот, слушать его всегда интересно.

– А по-моему, это хорошая мысль – отпраздновать достижения ребят, – возразила мама.

Бен усмехнулся:

– Окончание начальной школы вряд ли можно назвать достижением. Вот средняя школа – другое дело.

Папа скривился:

– Там медаль должны давать – за выживание.

Тогда я не поняла, что он имел в виду. Теперь – да. Средняя школа – это как придорожный туалет в какой-нибудь глуши. Там грязно, воняет и полно странных личностей.

К тому времени как я закончила начальную школу, я знала в ней всех. Ребята выросли у меня на глазах, а я – у них. Мы знали, кто писал в штаны в младших классах и чей папа вечно орал на тренера по детскому бейсболу. У нас не было друг от друга секретов, и от этого на душе было спокойно. Но в средней школе столько незнакомых ребят! Некоторые будто с другой планеты.

Возьмем гота. Он всегда одевается в черное: черные штаны, майка, теплая куртка, тяжелые ботинки. В ухе, брови и носу у него пирсинг; наверное, когда он проходит через металлодетектор в аэропорту, тот сразу начинает пищать. Еще есть две девочки, которые одеваются как близняшки, хотя ими не являются. Они носят в точности одно и то же, вплоть до гольфов. В коридоре до меня иногда доносятся их разговоры, и я слышала, что они заканчивают друг за друга предложения.