Оттолкнулся и без оглядки направился на задний двор, услышав за спиной глухой удар по двери.
Воронцов с силой долбанул еще раз.
И еще.
Прошипел сквозь зубы и сжал кулак.
Ткнулся лбом в непрошибаемую возведённую стену. В который раз.
Скатился по двери вниз и уселся на корточки.
Поганое чувство потери… потери всего.
– С днём рождения, брат, – салютовал в воздухе бутылкой и «чокнулся» с кирпичным косяком.
Поднес к губам, желая сделать обжигающий глоток, но завис…
Покрутил виски в руках. Поставил на щебенку.
Встал.
Отряхнул задницу.
Решительно двинулся к машине, по пути набирая номер:
– Привет, любимый! – вожделенно прощебетал липкий голос.
Воронцов сжал челюсть, чувствуя, как моментально кровь закипела:
– Сколько раз я говорил, просил, приказывал – НЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК! – процедил, скрипя зубами, и запрыгнул в машину, шарахнув от души дверью.
– Ну не зли-иись, – пропел заискивающе голос в трубке. – А ты…
– Я заеду, – взглянул на время в приборной панели, – через сорок минут. Собери мне его и выведи на улицу.
– Как? – возмутился голос. – Ты же сказал, что сегодня будешь занят, – недовольно пробурчала девушка.
– Я не понял, это проблема? – завел двигатель, чувствуя раздражение.
– Меня нет дома. Я ушла, – деловито пояснила. – Мы с подружкой…
– Мне это не интересно, – резко отрезал Воронцов. – Через сорок минут я жду внизу, – отбил звонок и опустил голову на руль…
Глава 6.
Пять лет назад, июнь
Прикрыв бесшумно за собой дверь, Полина оглядела холл.
Он расхаживал по пустому коридору у окна взад-вперед и смотрел себе под ноги. Ровными интонациями отчитывал кого-то в трубку, опустив руку в карман джинсов с дырками на коленях.
Сердце Полины дернулось и затарахтело как неисправный карбюратор. За месяц знакомства эта реакция на Алексея Воронцова стала настолько привычной, словно они были близки несколько лет, а не каких-то сорок восемь суток, которые Полина высчитывала и зачем-то помечала крестиком, потому что каждый день в их личном календаре был красным и праздничным.
Закусив губу, хотела сорваться с места, но замедлилась.
Лёша ее не видел, увлеченно беседуя по телефону: жестко, основательно, авторитетно. При всем своем развязно-тинейджерском внешнем виде, Алексей разговаривал и строил персонал так, что ни одно его слово не ставилось под сомнение. Полина успела узнать, как уважают Воронцова его работники и как заглядывает мужчине в рот любой, кто попадает в зону его очарования.
Девушка улыбнулась и замерла, разглядывая своего парня.
Выглядит как охломон!
Так бы сказала ее мама.
К слову, именно так она его и называла.
Дырявые джинсы, футболка с принтом вверх поднятого среднего пальца и бейсболка козырьком назад, из-под которой торчали светлые, слегка вьющиеся на концах волосы. Полина знала, какие они мягкие на ощупь. Совершенно не мужские, не жесткие. Ей нравилось зарываться в них пальцами и перебирать, замечая, как ее молодой человек от удовольствия прикрывает глаза точно ленивый сытый кот.
От внезапных нахлынувших ощущений, свело низ живота. Томно и приятно потянуло, разливаясь истомой по всему телу. И эта была еще одна реакция на Алексея Воронцова, к которой девушке хотелось привыкнуть навсегда и сделать её традицией.
Невозможно привлекательный!
Смертельно и опасно обаятельный оболтус, умеющий ловко разруливать любую проблему. Полина не могла понять, как в одном человеке мог сочетаться уличный свой пацанчик и строгий начальник, держащий персонал в ежовых рукавицах. Но только персонал… Полина по крайней мере надеялась на это, потому что она в его руках плавилась как самая настоящая восковая свеча. Сгорала, тлела, растекалась… Настолько его ладони были нежными и острожными, настолько дарили неземные ласки, что, подумав об этом, у Полины зарумянились щеки.