– Почему ты умер?

– Всё происходит по твоей воле, – ответил покойный мальчик. Подробно ответил. Люди изумились, вынесли его во двор, стали петь и танцевать».

Прихожу домой, а они, как тараканы, изо всех углов смотрят.

Нарожал детей – вот теперь корми.

Боже! боже! как была страна охранников, так и осталась! б! б! все – вертухаи!

О выяснении какой-то правды.

Кто понимает, что попался, тот уже не попался.

Бывают солдатские ремни, бывают дыры на… Но не бывает таких лиц.

Ощущение беды. Большой, ворочающейся.

Когда от человека пахнет кошками, это совсем уже никуда не годится.

Гоголь говорил Толстому: мысли о смерти – та кобыла, которую я выезжаю ежедневно.

За последние десять лет я не купил себе ни полотенца, ни простыни.

Была синичка. Кот за ней охотился. А за котом охотилась собака. Большие огромные деревья росли. Их сейчас срезали. И там охотилась ворона.

За углом была закусочная. Надо же! И бочонок ещё висит! Надо постараться прожить как можно дольше и по возможности не сойти с ума.

Не спрашивай – и тебе не будут лгать.

Везувий: раз, идёт, камни, газ, и… Мамы видят, как мамы с другими мужчинами, девочки видят, как девочки с другими девочками.

Это чудо, как из женщины вытаскивают этого маленького человечка.

Надоело. Надоели дома, облака, закаты, буквы, квартплаты, долги, ботинки, люди, собственная морда, утра, душ, метро, сумка. Не книги. Хочется лечь и умереть.

Время это такая большая мясорубка, которая перемалывает таланты, стариков, дирижабли, держателей… добра и зла – в смерть, нищету, молодых до 27 лет – в разврат как единственный способ выжить, – в ложь про красивую жизнь – жизнь не может быть красивой в нищей стране, – но в каждом из поколений остаются твёрдые камешки.

Жизнь может быть красивой везде. Только смерть всегда безобразна.

Твёрдость, твёрдость, твёрдость, будь камешком, будь серной, выворачивайся, как серна из рук их – без воск. знака – из времени их и из времени – выворачивайся.

– Здесь я работал дворником, и ко мне в окно приходили гости.

Кошка поймала птенца синицы. Задушила, издох.

Хоронили у забора. Дети с незабудками.

Пока не приехал Сашка, остался один на один с собой.

На третий день стало страшно, на четвёртый радостно.

Приехал, до полуночи варили варенье. Попробовал и скривился: кислое.

Что завтра? Сорвать зелёные помидоры и положить на окно, чтобы забурели.

Приснилась гибель цивилизации. Разноцветный огонь целлулоидных фабрик, красный – библиотек. Плюшевый Мишка размахивает красным флажком.

Рублю дрова. Жёлтый берег, чёрное бревно, озеро тихое, небо синее, леса отражаются.

Птичка: динь-динь-динь. Верчу головой: где?

Берег, бревно, озеро тихое, леса отражаются.

Динь-динь!

Ах! вот ты где: рябина, ветка, птичка.

И – несвойственная небу, лопата летит, кувыркаясь. Сашка копался в огороде и, завершив свой чёрный труд, бросил через изгородь. Отсалютовал.

– Грум-друм-бряк, – упала лопата.

Птичка: день-динь-динь! – мелко, удаляясь, улетая.

Сварил кусок говядины. Нашпиговал чесноком и завернул в фольгу.

Раньше фольга от шоколадок была такой толстой, и мы разглаживали её ногтем. Теперь – подушечкой пальца.

Полудновать – говорят здесь. Это значит отдыхать, спать после обеда.

Я и отдыхаю. Кот Алис чавкает костлявым окунем.

Шелестит моя зелёная школьная тетрадь в клеточку. Кровать поскрипывает.

Сашка шмыгнул носом и сказал «мда» никому. Потом пошёл по комнате, залез в буфет и сказал: «Вот он, чёрный перец». В буфете что-то загрохотало.

Неслышное озеро под самым окном.

По маленькому чёрно-белому телевизору – «Лебединое озеро». Маленькие чёрно-белые лебеди топочут, как маленькие лошадки.