– Что знала? – забеспокоилась Струницкая.

– Что Диме от меня что-то надо! – ответила Лана и улыбнулась, осматривая украшенную комнату.

– В смысле? – удивилась Джен такому ответу. – Что ему может быть нужно от тебя?

– Не знаю. Вечером или утром, я так понимаю, он расскажет, а пока меня ожидает что-то приятное, как я догадываюсь. Димка всегда так делает: сначала задабривает, а потом просит.

– Что тебе брат – приятное на день рождения сделать не может?

– Может, – пожала плечами Лана. – Но только он ко мне уже недели две подмазывается. Так что, думаю, здесь что-то нечисто.

Ее подруга пожала плечами, сняла рюкзак и с облегчением опустила его на кровать. Лана последовала ее примеру, и вскоре они потрошили принесенную из комнаты Бунтарщиц поклажу, выкладывая платья, туфли, косметику и украшения на покрывало.

– А это откуда? – присвистнула Джен, когда Лана достала из своей сумки стеклянный футляр, в котором виднелись ракушки, соединенные золотыми нитями.

– Это Лисы – Лана бросила быстрый взгляд на украшение. – Из последней «коллекции» комнаты. Кстати, надо ее с Ферой позвать переодеваться.

– Наверняка нас ждут у парадного входа, – ухмыльнулась Джен, дотрагиваясь до сережки. До нее сразу донеслись мысли подруг, занятых своими проблемами и последними приготовлениями к празднику.

«Двадцать три, двадцать четыре… Откуда столько народа? – послышался голос Феры. – Что пищит? Телефон? Где он? Я точно помню, что выносила его из кухни».

«Ну и чего ты такой мрачный, братик? А нечего было драться, теперь с шишкой будешь сидеть. Так тебе и надо… Что? Больно? Давай подую… – Лиса что-то сказала, но ее слов Джен не различила, а потом снова послышались ее мысли: – Почему зеваешь? Устал? Так и быть, сегодня поспи, а завтра снова продолжим пытку ночными сообщениями», – судя по всему, последние мысли относились к Роме.

«Бросайте свои дела и поднимайтесь к Лане в комнату, мы принесли платья. Будем переодеваться», – подала голос Джен.

«Вы уже здесь? Почему ты Лану к нам не вывела? Мы ей тут теплый прием готовим с главным сюрпризом в роли моего обожаемого братца с шишкой с грецкий орех».  

Джен так и представила, как Лиса бросает побитого Сашу на произвол судьбы, дотрагивается до сережки и поворачивается в сторону входа в дом.

«Как все прошло? Что там с Эланом? Как у Ланы настроение? Не надо было именно сегодня туда идти… – с тех пор как Стихиям попало задание на этого поземника, Фера сильно беспокоилась за подругу, которая потеряла дедушку по его вине. – Где этот чертов сотовый? О! Нашла! Что?!»

Джен резко убрала руку от сережки и потерла ухо.

Вскоре в комнату влетела Аквилева с играющим сотовым в руках и ошеломленным взглядом. Следом за ней шла озадаченная Лиса, оттирающая руку влажной салфеткой.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Лана, наблюдая за Аквилевой.

– Никита, – выдохнула девушка, кивая на сотовый.

– Кто? – в один голос переспросили Джен и Лиса.

– Выродок, – перевела Лана. Лиса, которая и придумала прозвище Муранову, понимающе кивнула, а вот Джен пришлось объяснять, кто это такой.

– Что ему надо? – спросила девушка, передавая Лане туфли.

– Без понятия, – ошеломленно выдохнула Фера, все еще наблюдая за телефоном, словно ожидая, что он снова зазвонит. Но зря ждала, больше звонков от Муранова не последовало.

Вскоре Лисой была сказана фраза, которая привела девушек в движение: «Давайте переодеваться, пока нас не потеряли». Весь боевой арсенал был вынут из принесенных сумок, и началось его применение.

– Лиса, завей мне волосы, – попросила Лана и этим погрузила комнату в тишину. Все замерли в тех позах, в которых находились до этого: Фера с раскрытым ртом и щеточкой для туши в руках перед зеркалом; Джен, закрывшая лицо волосами и расчесывающая их на весу, стоя на кровати; Лиса, прыгающая на одной ноге и пытающаяся расстегнуть ремешок туфли в центре комнаты.