Муранов кивнул девушке на одежду, которую вчера для нее купил. Оказалось, что женской одежды подходящего размера в доме Покровских нет. И хоть Кристина предложила ему свое платье, наподобие того, в которое была облачена ее сестра, но он отказался, одев Аквилеву в собственную одежду. Однако за те дни, что она спала, он тоже времени зря не терял и смог не только раздобыть денег и купить ей пару футболок и джинсы, но и придумать путь отступления из дома Покровских.

– Куда? – удивилась Фера, но одежде обрадовалась. Пусть она и не была той, к которой она привыкла за время, когда за стилем Стихий следили Бунтарщицы, но она все-таки была женской.

– К моему отцу. Он нас ждет, – ответил Муранов, демонстративно отворачиваясь после того, как Фера приказала ему это сделать. Она разложила предметы одежды перед собой и осмотрелась в поисках недостающих деталей.

– Твой отец жив? – удивилась Аквилева, прикидывая, сколько их родителям должно быть сейчас лет.

– Да, – кивнул Никита, наблюдая за вертящейся девушкой через зеркало.

– А мои родители? – Фера в конце концов потеряла интерес к одежде и повернулась к спине парня.

– Твой отец тоже жив.

О судьбе собственной семьи Никита разузнал в день, когда все жильцы дома уехали на похороны. Как оказалось, их с Ферой отцы смогли найти свое место в первом мире. В начале войны, после пропажи Никиты, оба потомственных врача организовали небольшой медицинский кабинет для переселяющихся из второго мира людей без способностей. За время войны кабинет вырос в небольшую больницу, а затем и в огромный медицинский центр, а оба друга стояли во главе него до сих пор, несмотря на солидный возраст. И именно благодаря прославленным фамилиям знаменитых врачей Никите и удалось их быстро найти, вбив имя отца в поисковик интернета.

– А мама?

– Как я понял, нет, – холодно ответил Никита, поморщившись. – Но сам я давно не видел ни твоего, ни своего отца. Только вчера с ними связался, они нас ждут.

– Да, я хочу увидеть папу, – кивнула Фера, присаживаясь на кровать. – Сколько ему сейчас? Восемьдесят один?

– Видимо.

– Как мама умерла? Давно? Как они попали в первый мир?

– Я их перевез в начале войны.

– Спасибо! – облегченно выдохнула Фера и не удержалась от того, чтобы обнять его за спину, уткнувшись носом в лопатку. От ее объятий Никите одновременно стало и легко, и неловко. – Как хорошо, что у них остался ты.

– Почему не одеваешься? – смущенно спросил Муранов.

– Потому что ты подглядываешь? – ответила Аквилева, выглядывая из-за его плеча и встречаясь с ним взглядом в зеркале. – Ну и еще мне кое-что нужно.

– Что? – удивился Никита, проигнорировав замечание девушки о его некрасивом поведении, потому что сам его таковым не считал. Ему вообще казалось глупостью соблюдение рамок приличия после того, что он пережил, но понимал, что Фера не отступит, поэтому и отвернулся.

– Э-э-э, – замялась с ответом девушка, возвращаясь к кровати и заставляя Муранова повернуться к ней лицом. – Белье, Никита. Его нет, – пояснила Фера, отводя взгляд. В отличие от нее мужчину это ничуть не смутило.

– А! Оно здесь, – ответил он, поднимая свою сумку с пола и доставая оттуда бюстгальтер. Увидев его, Фера в ужасе выхватила эту часть своего гардероба из его рук, спрятала ее за спину и возмущенно глянула на него. – Это тот, что был на тебе. Новый не рискнул покупать, но я его постирал.

– Ты раздевал меня?!

– Решил, что так тебе будет удобнее спать.

– Выйди отсюда!

– Что?

– Быстро!

Аквилева вытолкала ошарашенного мужчину за дверь, быстро переоделась и вышла из комнаты. Муранов стоял все на том же месте, поэтому ей пришлось его обойти, отводя глаза в сторону.